от лос-анджелеса до сан франциско ровно пять часов и тридцать три минуты на машине. я ехал в ночь, оставив свой последний шанс на счастливую жизнь в гордом одиночестве посреди города ангелов и грешников. дорога петляла в разные стороны, но я не сдавался, пытаясь прожечь в серпантинах дыры своим немигающим взглядом. мне было страшно остановиться, потому что я знал, что волна, которая пенилась внутри меня и шипела, обязательно выплеснется наружу, смывая за собой все вокруг. поэтому я покорно вел свой трейлер, переодически сверяясь с навигатором на телефоне, старательно пытаясь не чувствовать бурю эмоций, которая бурлила внутри. ее легче было отложить на завтра, послезавтра, на следующий месяц или же следующий год. я не мог посмотреть ей в лицо, потому что прекрасно знал, что увижу там лив и ее большие грустные глаза, которые ведут к такому же большому и разбитому сердцу.
в последний раз я был в сан франциско в 2010 году. тогда мне было двадцать лет. в глазах — азарт, а в сердце — желание избавиться от фигуры матери, которая приносила лишь обиду и злость. однако несмотря на всю мою ненависть к ней, я всегда был ее идентичной копией. иногда мне казалось, что я в точности повторял ее непутевую судьбу, делая точно такие же ошибки и от этого становилось еще больнее. проезжая сан франциско, который приветствовал меня своими знакомыми огнями, я держал путь в редвуд — маленький городок на отшибе мегаполиса. считай сан франциско, но дешевле, криминальнее и бездушнее. там я прожил четыре жалких года с мамой — последние о ней воспоминания. вот, наш старый дом в котором теперь счастливо живет какая-то семья. я выхожу из трейлера и курю, блестящими от слез глазами наблюдая за тем, как какие-то люди ходят по нашей кухне, пользуясь уже новыми сковородками, тарелками и вилками. мне всегда было слишком стыдно возвращаться сюда после того, как я вышел из тюрьмы. мне всегда казалось, что мне здесь не место, что я не мог здесь находиться. что тот факт, что я сидел у себя в клетке, когда какие-то дальние родственники хоронили мою собственную мать был слишком постыдным, чтобы ступить на порог своего собственного дома. поэтому дом стал чужим домом. семья теперь живущая здесь пыталась испепелить любые воспоминания о том, чем это место было до их заселения. кажется, они отремонтировали крышу, которая всегда протекала и починили крыльцо. новые жильцы честно платили за аренду и электричество, а не сидели в темноте и холоде, как это делали мы с мамой в наши худшие дни без еды и уверенности в завтрашнем дне. моя рука рефлекторно дернулась к телефону, который лежал в кармане. я поймал себя на мысли, что хотел написать лив что-нибудь глупое — что угодно, что сможет избавить меня о ядовитых воспоминаний прошлого — чтобы увидеть эти три прыгающие точки с ее стороны диалога и быть спокоен в том, что она набирает что-нибудь такое же глупое в ответ. но у меня больше не было такой опции. у меня больше не было лив.
я все-таки уехал из редвуда обратно в сан франциско, старательно пытаясь избежать склизких мертвецких рук прошлого, которые все пытались поймать меня в свои костлявые объятья. город у залива никогда не отличался гостеприимством, но я готов был на все, что угодно, чтобы осесть здесь хотя бы на какое-то время. клиенты, которые в итоге потянулись ко мне вереницей, не хотели ничего кроме кокаина. в сан франциско не было лос-анджелесских вечеринок, здесь никому не нужно было счастье на одну ночь. я даже привык к компании студентов, которые употребляли, чтобы сдать экзамены и бизнесменам из нью йорка, которые приезжали сюда для бизнес-конференций и искали работоспособность в моей совсем не вселяющей доверия персоне. но все уходили счастливыми и никто не жаловался.
я даже подумал, что нашел свой дом еще раз — здесь, в городе в котором прожил большую часть своей осознанной жизни, но с этим мне, как всегда, очень не везло. прошлое все-таки дотянулось до меня, но вместо исколотых размытыми татуировками рук матери это были длинные блестяще-красные ногти, которые сжимали в руках трубку телефона. они принадлежали таким же длинным бледно-белым рукам, которые всегда знали где я в точности до минуты. они не стеснялись об этом говорить, напоминая о том, что я сделал. о том, что за все придется платить рано или поздно. ее голос — ровный, ее речь — хорошо поставленная, ее цель — избавиться от меня любым на то способом. я не мог подарить ей такое счастье, я не мог сдаться. я не хотел оказаться за железными заборами с колючей проволокой еще раз. поэтому я сорвался с места, обрывая все связи наработанные в сан франциско и уехал, старательно меняя место жительства чуть ли не по несколько раз в день. я хотел рассказать об этом лив, хотел услышать ее голос, узнать, что я не один, что у меня есть кто-то с кем можно поделиться историями о жизни достойной документального фильма. но я не мог, еще раз напоминая себе о том, что не имел на девушку никакого права. не мог позволить себе разбить ее сердце еще раз. теперь, когда моя судьба приобрела не совсем счастливый поворот, когда за мной буквально гнались призраки напоминающие о глупых выборах, о сделках с дьяволами, я не мог вовлечь лив ферн — честную журналистку, любительницу тонких сигарет и вина, в свой обреченный мир. ей было лучше остаться там — с друзьями, в глянцевом мире лос-анджелеса с вечеринками, богатыми издательскими компаниями и людьми самым большим страхом которых будет кофе без соевого молока. пусть это будет самой большой твоей проблемой, лив ферн. пусть твоя жизнь будет счастливой.
[indent] окленд протянул мне свои руки неожиданно — город, который был забыт богом в штате о котором все знали. это было идеальным местом для того, чтобы исчезнуть на время, собраться с мыслями и продумать свой следующий шаг. я не мог никому доверять. каждый прохожий казался мне подосланным, каждая пара глаз — шпионской. я попал в какой-то дешевый детектив в стиле фильмов нуар и никак не мог вырваться на свободу.
мои шаги отдавались гулом по пустой улице. вокруг — закрытые рестораны и единичные прохожие идущие куда-то в тишине летней ночи. я шел пешком, оставив трейлер на окраине. со временем я стал пользоваться им только, чтобы спать и переезжать в другой город. он казался мне слишком броским, слишком приметным. вот, огни нужного мне отеля показались в конце тихой улицы. там был клиент, которого я должен был встретить. он дал мне запасной ключ от комнаты, а я — свое слово, что появлюсь. ночной портье кинул на меня блуждающий взгляд, когда я вошел в помещение, но не сказал и слова. видимо, я не был самым приметным из постояльцев этого заведения, что невольно грело душу. лифт медленно скрежетал, поднимая меня на нужный этаж пока я старательно пытался вслушиваться в тишину отеля. ни единого звука. в последнее время я даже не знал, что пугало меня больше — затишье, которое всегда казалось предвещающим бурю или же буря, которая иногда показывала свое лицо в самых не предвещающих опасности местах. карточка скользнула внутрь дверной ручки и выскользнула с такой же легкостью, дверь отворилась. комната была пустой и темной. я проверил время. видимо, клиент опаздывал. опускаясь в кресло у телевизора, я приготовился ждать.
прошло минут тридцать и я начал осознавать, что что-то было не так. мои телефонные звонки были сброшены или проигнорированы, а темнота комнаты начинала душить. казалось бы, в ней искали что-то чужие монстры, обходя меня мимо, но кидая предостерегающие взгляды. в дверь постучались. сначала тихо, потом более напористо. мое сердце пропустило пару ударов. тихо подходя к входной двери, стараясь издавать как можно меньше звуков, я взглянул в глазок. там стояло два полицейских, нетерпеливо переминаясь с одной ноги на другую. мое сердце пропустило еще пару ударов прежде, чем начало лихорадочно биться. я отступил назад. два шага, три, четыре. как скоро они выбьют дверь? может быть у них уже был ключ? кто их подослал? ответ на вопрос потом покажется мне очевиден. конечно же она.
[float=left]
s o m e d a y s , i f e e l l i k e i l e t m y s e l f d o w n
I L O V E M Y L I F E G O N A
R U N I T I N T H E G R O U N D
[/float]балконная дверь отворилась настежь к моему счастью без особого скрипа. прохладный воздух летней ночи ворвался в мои легкие, помогая думать чуточку более четко. с балкона этого номера были видны другие балконы. тот, который находился правее обладал приоткрытой дверью ведущей в комнату. расстояние между ними хоть и пугало, но все-таки позволяло перелезть. я думал не долго, цепляясь руками за металлические поручни и поджимая ноги перекидывая вес своего тела подальше от офицеров, которые все еще стучались со стороны коридора. перила издали свойственный им металлический звук вибрации. я надеялся, что они не сломаются пока перед моим взглядом пролетела земля разделяющая меня и асфальт пятью этажами. однако ноги опустились на бетонный пол балкона, а руки сами потянулись к двери и вот я уже был наполовину в комнате. однако преграды не закончились на этом. между мной и свободой стоял кто-то. это была девушка. ее сбивчивое дыхание было слышно в оклендовской тишине, глаза закрыты. это продлилось секунд пять, пока ее веки не дрогнули, а глаза не начали буравить меня насквозь. — лив…
ее можно было узнать в любое время суток, в любой ситуации. я не мог поверить своим глазам, не могу поверить своим пальцам, которые невольно потянулись к ней. не мог поверить и ее запаху, такому казалось бы знакомому и родному. однако у меня не было времени на ошибку. у меня не было времени на то, чтобы находиться в своих чувствах. в ней читался ужас. схватив девушку за плечи я напором протолкнул ее обратно в комнату, закрывая за нами балконную дверь. пальцы быстро нашли на стене выключатель света, оставляя нас в кромешной темноте. один на один. заламывая руки, я принялся расхаживать по комнате, старательно пытаясь выдавить из себя хотя бы какие-то слова, нещадно плавясь под ее полным недоверия, смущения, страха взглядом. на языке крутились лишь тысячекратное «прости», но какой смысл был в том, чтобы повторят[float=right]
c a n ' t s l e e p f o r d a y s , g o t y o u r n a m e i n m y b r a i n
C A N ' T S L E E P F O R D A Y S
[/float]ь одни и те же вещи. решение пришло быстро, словно какой-то внутренний позыв, который я слепо игнорировал последние месяцы.
— я в полной жопе, лив, — вдох-выдох, слова полушепотом выливались из меня будто бы я репетировал этот диалог в душе практически каждый день, — пожалуйста, можно я посижу здесь какое-то время? мне… мне некуда идти. последняя фраза получилась слишком жалкой, я не хотел вызывать сострадание к своей персоне. но это было правдой. перспектива бежать пешком по ночному окленду, садиться в трейлер и опять менять город на такой же новый, пустой городишко калифорнии я не мог, по крайней мере сейчас. во мне было слишком много паники, истерики, ощущения того, что мне некуда бежать и негде скрыться. я хотел упасть в ее руки, словно избитый щенок и начать плакать. вместо этого мы просто стояли и пялились друг на друга в темноте, которая вовсе не казалась такой уж и страшной, когда напротив меня стояла девушка которую я не смог выпустить из мыслей ни на секунду с того момента, как увидел ее впервые. сейчас она была реальной, осязаемой и от этого становилось еще больнее. мы не должны были встретиться при таких обстоятельствах, но судьба, как обычно, не давала мне ровным счетом никакого выбора. в своем состоянии полной истерики я даже и забыл спросить ее о том, что она здесь делала. мне почему-то показалось должным то, что на мои молитвы ответили сверху и дали еще раз взглянуть в ее глаза.