Зои Бьюкенен, 16

aj clementine

LA; ученица в старшей школе; пан; не замужем; рыбы

Розовый её любимый цвет. Его хочется чаще, хочется больше: в волосах, на лице, в деталях одежды. Ей нравятся единороги, бабочки, шифон, глиттер, куклы, а не д о л б а н ы е т и р а н н о з а в р ы. С девочками ей интересно и просто, с мальчиками – не очень. В том крыле бутика, куда её постоянно водят шопиться родители, почти нет любимого цвета. Всё, что здесь есть – скучно, мешковато и стрёмно. Грубо. Совсем ей не подходит. Противоположное крыло, напротив, как магнит, своей красотой и красками всё время притягивает её взгляд. Ноги сами инстинктивно несут туда пока чья-то твёрдая рука не опускается на плечо. Ей протягивают новую бесформенную толстовку с машинками, потому что все мальчишки её возраста обожают машинки. “Тебе не нравится, Зак?”, – чужое удивление возвращает её назад с небес на землю. “Всё в порядке, мам. Выбирай, что тебе нравится”.

Заку 9 лет, когда он начинает остро ощущать своё несоответствие тому обществу любителей динозавров, машинок и солдатиков, в которое его упорно пытаются затолкать, как не подходящую детальку lego. Не совпадает с другими мальчиками, у него другие интересы, другие приоритеты и вкусы. Мама знает, что если не нашла свои любимые шпильки, значит Зак устраивал дефиле по их просторному дому. Если её любимая помада не находится в привычном месте, значит она вероятно найдёт своего сына с разрисованным лицом. Он хочет быть красивым, как она. Единожды заметив горькое разочарование в распахнутых глазах ребёнка, они больше не дарят ему на день рождение новомодных роботов. Он часами играет с куклами в своей комнате, выстраивая для них и для себя альтернативную реальность, где в зеркало можно смотреть без обрушивающегося чувства тревоги.

“Почему ты ведёшь себя как педик, Бьюкенен? Спорю ещё и дрочишь на парней в классе.”
Дети отвратительны, а его частная школа – ад, что нежданно разверзнулся на земле. Он субтильный мальчишка, который редко улыбается и почти ничего не ест. Его эмоции непривычны, а мимика слишком чувственна. Школа оставляет на нём шрамы, синяки и ссадины, если он не награждает себя ими сам. Родители задумываются о том, чтобы перевести его на домашнее обучение. Он не хочет. Он не педик, он не знает кто он, но всё равно растерянно продолжает поиск. Знает только, что смотря в зеркало видит не себя, а человека совсем чужого. Это не его отражение. Он не нравится себе. Он урод.
В раздевалке возле школьного бассейна Зак привычно нерешительно трётся, пока не остаётся там совсем один. Ему неловко и стыдно быть там. Писать рядом с мальчиками ещё сложнее, хочется спрятать от всех свои мерзкие гениталии. Инстинкты орут во всё горло, что в уборной для девочек ему было бы комфортнее. Но и там ему не место, ведь будут смеяться. И год за годом – хуже и хуже. Во время панических атак он либо задыхается, либо блюёт в школьном толчке.

Зак не любит появляться на фото. В его инстаграме одна хипстерская абстракция, еда и многочисленные подписки на девушек моделей, чьи ноги длиннее, чем всё его будущее. Вот те, с кем он себя ассоциирует. Чьи фотки зумит и разглядывает часами, тщетно выискивает шероховатости, трещинки, грубые черты. С собственных селфи на него покрасневшими глазами смотрит чужой человек. Неверный, неправильный, несчастный. Не она. Палец по привычке опускается на иконку “удаление”.

Он долго созревает и ищет возможность унять постоянно зудящую во всём теле тревогу, непрерывную злость. Психотерапевт не особенно помогает. Он ждёт ответы, которые Зак ещё не готов дать. Зак с ним не честен, не открывается. Ему стыдно. Он – бомба замедленного действия, которую никто не может обезвредить. Да и зачем? Можно просто обходить стороной. У него есть двое друзей, но он по-прежнему один.
Иногда он ещё пытается соответствовать, быть той самой подходящей деталькой lego, быть тем, кем должен был родиться. Ведь родители любят своего сына.

У него не получается. Заку 13, когда он просит родителей называть его Зои. Он ожидает увидеть в их глазах разочарование, обиду и боль, но они смотрят с понимаем и… нежностью? С сердца падает груз размером с Wilshire Grand Center. Он всё ещё их любимый ребёнок. Он любим, несмотря на то, что он – это она.

Немногим трансгендерам везёт так, как ей. Зои готовила себя к худшему, но вселенная преподнесла ей подарок. Родители поддерживают и сопровождают её на всех этапах: от смены имени, гардероба до начала гормональной терапии. С каждым днём, с каждой минутой, каждым новым вздохом, она чувствует себя счастливее. Свободнее. Улыбается постоянно. Черты её лица мягче, кожа нежнее, глаза больше не красные, в них загорается надежда. По ночам подушку не приходится переворачивать мокрой стороной вниз.

Через два года она уже совсем не походит на себя прошлую. Среди остальных девочек она не выделяется почти ничем – она носит забавные платья, к ней, как и к обычным девчонкам, подкатывают потные педофилы, а в инстаграме её фотки комментят прыщавые дрочеры. На её светлых волосах периодически горит то розовый, то голубой, то сиреневый. Она может быть какой угодно и всё равно оставаться собой. Она придумывает себе новую историю, скрывая все намёки на прошлое. Фальшивый ID, клубы, коктейли, новые люди – дурманящая попытка стать ещё свободнее. Увлекательная игра, о которой не подозревают любимые родители.
В её мире Зои была всегда, а Зака не было никогда.