Джереми никогда не считал какую-то погоду неприятной или противной, скорее наоборот, он видел в любом проявлении природы волю Бога, что позволяло ему всегда сохранять прекрасное расположение духа. По пятницам редко были вечерние службы, поэтому проведя все необходимые для утренней молитвы приготовления, мужчина помог убраться в церкви, после чего направился во двор социального центра. Он знал, что после обеда привезут много строительного материала для восстановления фасадов, а значит, лишние руки никогда не помешают. Отец Грейс никогда не боялся тяжелой физической работы, он помогал всегда посильно там, где ждали помощь, и в городе его искренне любили. А что еще нужно священнику, который посвятил всю свою жизнь служению Господу? Пожалуй, лишь лояльная паства, которая верит в Бога, прислушивается к священнику, помогает друг другу и живет в мире. Грейсу повезло: именно такие люди его окружали. Он так искренне полагал, даже и не предполагая, какие страсти творились в окружающем его мире, и какая угроза нависла над ним.
Джей помог выгрузить пять фургонов с различными материалами, а поскольку крыша подтекала, то мешки с цементом предложил хранить в церковном подвале, ведь  там было сухо, а лишняя влага испортила бы материал, на который с большим трудом горожане жертвовали деньги. После того, как  разгрузка закончилась, Грейса услужливо напоили горячим чаем с лимоном, и мужчина неспешно отправился в сторону дома. Сегодня он хотел направиться в западную часть города, чтобы повторно осмотреть заброшенную церковь. Несмотря на то, что Джереми жил здесь достаточно давно, практически каждый его день проходил в восточной части города, где и располагалась церковь, в которой он служил, а практически напротив нее и жил сам священник. Его дом представлял собой небольшое двухэтажное сооружение с практически плоской крышей, одной спальней на втором этаже и кухней-гостиной на первом. Когда Джереми поселился в этом доме, любезно предоставленным городом, он был, мягко говоря, напуган, поскольку дом требовал колоссальных вложений, капитального ремонта и времени, которого у Грейса не было. Впрочем, как и опыта… Первую зиму он практически жил в церкви, которая хотя бы нормально отапливалась, но постепенно он отремонтировал коммуникации, настроив отопление и водоснабжение, а затем и занялся внешним видом своего жилища. Необходимо было решить вопрос с протечками, поскольку особо холодной зиму было нельзя назвать. С внешней отделкой помогли местные жители. Они же и постепенно наполнили дом священника простыми, но функциональными вещами: у каждого гараже было что-то ненужное, но весьма неплохое, будь то почти новый матрас, не подошедший по размеру к новой кровати, потрепанные, но весьма крепкие кресла, или же стол с набором стульев еще с прошлого века. Но как оказалось, что если к вещам приложить руки, то перетянутая мебель покажется практически новой, потертые ножки стульев, покрытые лаком, послужат еще пару лет. Практически вся мебель в доме Джереми отреставрирована им самим, покрашена и доведена до максимально пригодного состояния. Забавно, но живя в таких простых условиях, без радио и телевидения, мужчина, выросший на шелковых подушках, не чувствовал себя одиноким или оскорбленным, скорее наоборот, он с каждым прожитым в Гилрое днем понимал, какая благодарная у него паства с открытыми сердцами.
Единственное, что сильно тревожило мужчину, так это наличие на территории города ряда религиозных построек, которые не просто заброшены, но и выглядят так, словно местные жители боятся к ним приближаться. Безусловно, он понимал, что бессмысленно пытаться восстанавливать старый монастырь, но вот церковь в западном Гилрое казалась ему вполне пригодной. Даже если не получится ее спасти, то там, за заколоченными окнами, было достаточно религиозных символов, которые должны были храниться в церкви, а не в руинах. Впрочем, это были лишь мечты мужчины, ведь он был наслышан от горожан о том, что в девяностые в этом месте творились страшные вещи. Тем не менее, если Джереми приходил на кладбище, то всегда молился за упокоенных, особенно за покоившихся здесь настоятелей церкви. А также молился, глядя на эту старую и некогда величественную церковь. Ничего удивительного в том, что несмотря на дождь, Джереми пошел к кладбищу, как делал это обычно по пятницам. Вот только сегодня ему не повезло, и некий молодой человек, которого раньше Джей в городе никогда не видел, окатил его водой, проехавшись рядом с самой большой лужей, которую только можно было найти на дороге. И как раз в тот момент, когда отец Грейс проходил мимо…
- Поезжай с Богом, незнакомец, - только и сказал себе тихо под нос Джереми, стряхнув с волос воду. Он помолился, как обычно, а затем неспешно вернулся домой, где принял горячую ванну, пытаясь согреться, и развесил вещи. Чтобы они высохли.  Он привычно расчесал свою густую бороду маленькой щеточкой, зачесал волосы назад, переоделся в сухое, и лишь после этого отправился в церковь, куда он не позволял себе заходить в неподобающем виде. Было достаточно поздно, но он всегда закрывал ее ближе к девяти часам, чтобы любой человек, даже самый одинокий, мог помолиться под треск свечей, оставшись наедине с создателем.
Джереми тушил свечи неспешно, проходя по церкви и издали наблюдая за силуэтом высокого молодого человека, по спине которого было сложно понять его возраст. Впрочем, Джереми узнал в нем того мужчину, который окатил его водой парой часов ранее.
- Добрый вечер. Кажется, Вы не местный, и Вы промокли, - мягко, своим бархатистым и тихим голосом, идеально подходящим для убаюкивания, начал мужчина, подходя к незнакомцу на его зов. Разумеется, в церкви больше никого не было из живых. Лишь человек, который смутно напоминал священника в опрятной гражданской одежде и с густой, красивой бородой. – Меня зовут Джереми, а Вас? Я могу Вам чем-то помочь? Мне кажется, Вы сильно промокли.. Я живу совсем рядом, может быть чашку чая? Покрепче ничего не предложу, извините, - с улыбкой произносил мужчина, протягивая руку незнакомцу.

Молодой человек, возраст которого было достаточно сложно определить по его внешнему виду, производил весьма приятное впечатление на священника, но что-то в его манере держаться настораживало Джереми. То ли его надменность, то ли сам факт вторжения вечером в церковь, но у душе у Грейса поселилась тревога. Она заложила в душу священника семена смятения и сомнения, истинной природы которой мужчина не понимал, но совершенно точно знал, увидев высокий силуэт в проходе, что с сегодняшнего вечера что-то изменится либо в городе, либо в его собственной жизни. Жаль, что нельзя было понять, что именно и как, но  на все была воля Господа, разве не так?
- Да, все верно, меня зовут отец Грейс. Джереми Грейс,  если Вам будет так удобнее, - с мягкой улыбкой проговорил мужчина, пожимая прохладную и немного влажную то ли от дождя, то ли от волнения руку. Джереми привык к тому, что люди, ступающие на порог церкви, обычно теряются, забывают слова и причину своего посещения. Они идут за ответами и помощью, надеясь обрести ее там, где их хотя бы услышат. Видимо, именно поэтому люди так часто шли на исповедь, считая, что высказав свои проблемы, тревоги и страхи, они получат спокойствие.
- Да, я заметил Вас ранее, когда Вы проезжали по западной части города. Немного неожиданно, что Вы приехали сюда, давно в городе не было гостей, - искренне произносит мужчина, проходя ближе к алтарю и беря специальное приспособление в форме колокольчика на длинной ручке, чтобы тушить свечи. С точки зрения банального удобства ему всегда нравились церкви, в которых свечи ставили  в большие подставки, заполненные мелкими камешками, похожими на песок, и залитыми водой. Песок держал свечи, а воск капал в воду. В этой же воде можно было и тушить свечи, и противопожарная безопасность была на высшем уровне. Здесь же приходилось быть во много крат внимательнее и спокойнее, не позволять себе суеты или спешки.
Мужчина закончил тушить свечи, а потом показал своему гостю рукой в сторону выхода, поскольку церковь не была местом для ведения светских бесед. Конечно, его кухня была не шикарным отелем, но там всегда и правда был горячий чай, а еще с сегодняшнего утра крендельки с повидлом, которые миссис Льюис, мать-одиночка с тройняшками, принесла отцу Грейсу просто  в качестве жеста доброй воли. – Пойдемте. Выпьем по чашке чая, мой дом как раз напротив, а потом, как дождь утихнет, сможете отправиться в гостиницу. Наш городок не произвел на Вас должного впечатления, встретив Вас дождём. Что ж, будем исправляться, - говорит мужчина с усмешкой, выключая свет и закрывая дверь на замок, достаточно простой, но надежно защищающий дверь от неожиданного вторжения диких животных или жителей неблагополучного района.
- Немного странно, что Вы оказались здесь, в восточной части города… У нас же всего одна гостиница, расположенная в Даунтауне, да мотель в западной части города, где я и видел Вас, - говорит мужчина, кивая на автомобиль Винсента, припаркованный совсем рядом.- Но у меня есть карта, я помогу Вам найти дорогу обратно, - Джереми не приходится перекрикивать дождь, поскольку он и правда утихает. До его дома не больше пары минут, и открывая дверь и включая свет, мужчина пропускает незнакомца внутрь, и лишь затем заходит сам, снимая с себя водонепроницаемую куртку с капюшоном, вешая ее на вешалку в прихожей. В доме тепло и пахнет сдобой, мятой, деревом и книгами, которых в доме бесчисленное количество. Большинство из них было спасено Грейсом из местной библиотеки в процессе обновления книжного фонда. Они были тщательно почищены, просушены, а обложки покрыты лаком. Все в этом небольшом доме откровенно говорило о том, что здесь живет одинокий человек, но при этом ничто не указывало на его набожность: лишь библия и распятье  в прикроватной тумбочке наверху. Грейс не любил выпячивать свою сущность, но и не скрывал ее, просто считал, что навязывать ее неправильно. Сейчас же правильным казался горячий чай, ведь он не хотел, чтобы Винсент заболел.
Джереми поставил чайник, добавляя помимо заварки в небольшую керамическую емкость еще и согревающие травы. Он достал две большие чашки. Без преувеличения на поллитра каждая, куда залил сначала травяной сбор, а затем и кипяток. – Может быть молока или меда? – спрашивает он мягко, выставляя на стол крендельки и присаживаясь на стул, приглашая гостя расположиться напротив.
- Я понимаю, то Вы пришли в Церковь не просто так… Я приглашаю Вас прийти на утреннюю службу. Она начинается в семь, у нас очень красиво и спокойно, - говорит он, чуть наклоняя голову на бок, - или же приходите после полудня когда горожане расходятся, сможете спокойно помолиться. Двери всегда открыты для всех, кто ищет Бога, - говорит он спокойно, делая глоток крутого кипятка, но своему гостю придвигая графин с прозрачной водой, чтобы он мог немного охладить напиток, если это было необходимо. – И Вы всегда можете поговорить со мной, я чту тайну исповеди даже вне церковных стен, - произносит мужчина чуть тише, пытаясь все-таки понять, кто перед ним.

- Не буду Вам врать, в городском мотеле и правда шумно, там часто останавливаются проезжающие мимо дальнобойщики, и гости города часто жаловались мне, что шум от их транспорта очень сильный, - говорим мужчина искренне, делая глоток чая и окончательно добрея.  У него, словно у большого усатого кота, всегда появлялась на губах непроизвольная улыбка, стоило сделать пару глоточков горячего чая. Джереми добавляет в него ложку меда, чуть помешивая в задумчивости. Так, чуть остыв, кипяток не мог навредить меду, и мужчина знал, что тот сохранит свои целебные свойства, особенно учитывая то, что сегодня святой отец промок, когда Винсент окатил его водой, проезжая мимо. Но разве Винсент хотел этого или сделал это специально? Нет. Тогда зачем обижаться или держать на него зло? Мужчина не был злопамятным и просто отпустил тот случай, отметив, что его гость разулся, войдя в его дом, проявив тем самым уважение как к дому, так и к его хозяину. Это не могло не быть отмеченным, Джереми ценил такие вещи. Безусловно, его любили в городе и уважали, как священника, но почему-то мало кто пытался рассмотреть в нем именно человека, который любит запах свежескошенной травы или мягкие подушки, а еще всегда укрывается с головой, когда спит, даже в самый жаркий день, словно пытаясь так защититься от собственных демонов, которые всегда рядом и не отпускают мужчину ни на день.
- Значит, книгу…. - Если кого-то в этом мире и недолюбливал отец Грейс, так это были писатели. Писатели и журналисты, готовые ради краткосрочной славы практически на все.  Джереми жил здесь почти пять лет, но точно помнил, что почти каждый год сюда стекались акулы пера, которые просто мечтали о том, чтобы раскрыть секреты городка. Иногда они копали тайны, надеясь, что у них получится глубоко, но по факту оказывалось очень грязно. Они считали, что раскапывая мнимые могилы, они смогут найти ответы на все вопросы. Вот только их становилось только больше. Школа, церковь, монастырь, психиатрическая больница, улица чесночных посадок… неужели не о чем было больше писать? Неужели не осталось места для историй, которые трогали за душу? Для историй о дружбе, любви и верности? Все то, что так любил Джереми, перелистывая пожелтевшие от времени страницы.
- Мы все когда-то приходим на порог церкви не за тем, чтобы помолиться,- говорит мужчина немного снисходительно, опуская голову на бок и рассматривая своего нового знакомого  с нескрываемым интересом. Что-то в его облике казалось таким знакомым, словно он уже видел его тысячу раз, а может даже и встречал в прошлой жизни? Да, преподобный верил в жизнь после смерти, а главное, в перерождение души, хоть Церковь и не одобряла подобных верований. Но если не сомневаться, то как найти истину? Но с другой стороны, незнакомец казался ему таким чужим для этих мест. Каким-то слишком… городским? Возможно. Когда – то и сам Джереми был совсем другим…
Мужчина провел кончиком пальца по кромке чашки, после чего сделал еще один глоток, задумчиво всматриваясь в стену, на которой висело незамысловатое панно и кухонные прихватки.
- Знаете… Мне приятно слышать, что кто-то пишет нечто подобное. И если Вы пообещаете, что не сделаете меня героем своего романа, то я, как мне кажется, смогу Вам даже помочь.. Миссис Даунфаер, моя соседка, Вы наверняка видели ее большой светлый дом по правую сторону от моего жилища, планировала сдавать второй этаж, если бы нашелся кто-то желающий. Вот только она хотела сдать его надолго, не думаю, что пара недель ее устроит. Это дама преклонных лет с любовью к бегониям и герани, у нее огромный цветущий все лето сад. Но второй этаж давно закрыт. Ее сыновья давно переехали в город, и она осталась здесь одна. Не могу сказать, что ей одиноко, но в большом доме она чувствует себя неуютно и давно говорит о том, что пустила бы к себе жильца. Если честно, я не догадываюсь, что представляет собой  второй этаж, какие там удобства, но если Вы и правда хотите понять суть жизни в маленьком провинциальном городке, то нужно начинать с самого простого – с дома. Знать историю,  манеры поведения, традиции, местные праздники. Знаете, Винсент,  я много где служил, видел разных людей, и повсюду они носят в себе какие-то уникальные, удивительные черты, благодаря которым и можно отличить один город от другого. С другой стороны, все провинциальные города чем-то похожи, поэтому даже если не называть точные точки на карте, то каждый, послушав пару-тройку историй про местных чудаков, не сможет исключить, что речь идет именно о его городке. Разве что в историях река будет заменяться озером, а то и полем или старым карьером. Суть людей здесь в том, чтобы жить сегодняшним днем, но задумываться о завтрашнем. В больших же городах все иначе, -  как-то немного тише добавляет мужчина, не позволяя себе вспоминать события, заставившие его самого ступить на порог церкви.
- Но все же… Писать про священника – непросто. А раз Вы это делаете, то я рискну предположить, что Вы не так далеко от Бога. А значит, я искренне буду надеяться что однажды увижу Вас в церкви на молитве.  Однако раз Вы здесь, то я боюсь, что  у меня просто нет иного выхода, - мужчина смеется, делая большой глоток, чуть дуя на воду, - Я помогу Вам во всем, в чем смогу. Расскажу о религии, о Боге, о канонах жизни посвященных в сан. Поверьте, все достаточно регламентировано, различия лишь в том, насколько большой приход. Здесь он весьма скромный, поэтому Вам может подойти… Живя рядом с церковью Вы своими глазами сможете увидеть быт церкви и паствы. Правда я не уверен, что Вам захочется делить свой быт вместе с хозяйкой дома… Но насколько мне известно, больше никто не планировал сдавать комнаты. Впрочем, можно узнать в Мэрии, но она будет закрыта до понедельника,  - говорит мужчина тихо, оборачиваясь на окно и видя, как резко усилился дождь, и почему-то ему становится тревожно и очень неспокойно на душе.

- Большие города всегда накладывают отпечаток, Винсент. Я когда-то тоже был причастен к активной городской жизни, но это было очень и очень давно, практически двадцать лет назад. Да, я не был рожден священником, а пришел к этому осознанно, -  с усмешкой говорит мужчина, увидев невольное удивление на лице мужчины. Разумеется, в сельском священнике никто не сможет распознать выходца из золотой молодежи. На самом деле Джереми был обладателем такого типа внешности, что было невероятно сложно определить его род деятельности или статус. Самый обычный сельский житель, просто одетый чуть более аскетично, чем все остальные. А может быть это просто такие предпочтения по цветовой гамме? Безусловно, было понятно, что джинсы на святом отце не за пару тысяч долларов, ровно как и рубашка. Джереми носил простые вещи, которые можно было купить в ближайшем магазине, которые были чистые и практичные. Он сам стирал, сам готовил, гладил вещи. Приводил в порядок дом, поскольку очень не любил беспорядок. Но и с ума он тоже не сходил, понимая, что не может, да и не хочет жить в заплатках. Одно дело – перетянуть диван или покрыть лаком старые обложки книг, но ходить в одежде, которая дышит на ладан – нет, тут отец Джереми уже был принципиален. Он еще помнил свое прошлое, которое так пытался забыть. И очень скучал по семье, к которой просто не мог вернуться, осознавая свою вину и не находя себе прощения. Однажды отец пытался выйти на контакт с сыном, но Джереми четко дал ему понять, что в его сердце теперь есть только Бог, а его семья  - это его паства.
Винсент был здесь один, и что-то подсказывало мужчине, что он здесь не потому, что его притянула в маленький городок книга. Он бежит. От своей семьи или же от ее отсутствия, но бежит стремительно, почти не оглядываясь. Убедив себя в том, что оглядываться просто нет смысла… Мужчина делает глоток, встречаясь с взглядом Винсента – открытым, ярким и чистым. Красивым… Впервые преподобный отмечает, что сидящий напротив него мужчина красив, именно в этот момент. И ему не нравится это чувство, но одновременно с этим оно и манит, словно призывая посмотреть еще немного, хоть это и неприлично. Может быть дело в том, что он так редко сидел вот так, друг напротив друга с кем-то и просто беседовал? Во время исповеди он сидел за решеткой, даже не видя своего собеседника, что трактовалось требованиями и канонами исповеди. Да и просто так в церкви если что-то желал поговорить, что этот человек сидел сбоку от отца Грэйса, а здесь… все смешалось в душе у священника. И почему этот незнакомец так сильно взволновал мужчину, что тот даже ощутил легкий озноб?
Идея, что голубоглазый шатен будет жить поблизости, уже не так нравилась мужчине, точнее, она почему-то даже пугала его, хоть не сказать. Что святой отец был из пугливый. Да и он сам предложил только что поселиться по соседству, так в чем же тогда дело?
- Разумеется, Вы можете сослаться на меня, к тому же, у нас с миссис Даунфаер прекрасные отношения, я частенько помогаю ей с садом. Когда дети вырастают, они уезжают от своих корней, подчас забывая о родителях, - с грустью говорит мужчина. Он не забывал о своей семье ни на минуту, но по-прежнему считал, что ему лучше держаться в стороне от Грейсом. Да и к чему он им теперь? Он уже не молодой и подающий надежды юноша, а обрекший себя на служение Богу взрослый мужчина. Что он может им дать, как сын?  Ничего. А как Святой отец он еще немного сможет им помочь, если однажды и они придут к Богу. То, что они не общались, вовсе не означало, что они не смогли бы его найти: с их средствами и связями они смогли бы найти и иголку в стоге сена на другом континенте, а тут сын, который даже не сменил имя за двадцать лет служения Господу.
Информация о том, что Винсент был в церковном хоре, находит невероятно теплый отклик в душе священника. Он улыбается намного мягче и теплее, словно перед ним сидит его старый друг. Значит, зерно веры, которое пустило корни в душу Винсента в детстве, еще было сильным, раз он с такой любовью вспоминает то время. Оно было прекрасным и теплым. Несомненно. Церковный хор всегда помогал детям найти веру, друзей, спокойствие и любовь к ближнему. А как звучали чистые, невинные голоса… Джереми всегда с упоением наслаждался песнями церковного хора, но в их аленьком городке, к сожалению, его не было…
- К сожалению, Винсент, хора здесь нет. Но это не должно помешать Вам приходить в обитель господа. К тому же, Вы всегда можете вот так зайти ко мне на чашку чая, если я не в церкви. Вы всегда сможете найти в моем лице поддержку. Безусловно, из меня не лучший собеседник, я плохо разбираюсь в политике и экономике, но искренне надеюсь, что мое общество не будет Вам противно. Я же всего лишь преподобный, но еще и обычный человек. Поэтому всегда буду рад видеть Вас, - говорит мужчина тише, чуть наклоняя голову вперед, словно кивая мужчине.

Джереми давно не было так уютно рядом с кем-то в таком простом и обыденном разговоре, но этот чужак почему-то вызывал доверие. Простое человеческое доверие и тепло, от которого не хотелось открещиваться, а в которое хотелось окунуться и укутаться, словно в теплый плед. Но Винсенту и правда было пора, поэтому отец Джереми встал, чтобы взять номер телефона незнакомца. Остро заточенным карандашом он записал в достаточно толстую записную книгу имя и телефон мужчины, после чего пожал руку в знак прощального рукопожатия. Руки у Винсента уже не казались такими холодными, скорее наоборот, были горячими после хорошей чашки чая.
- Возьмите зонтик. Пожалуйста, - говорит он тихо мягко, не желая, чтобы только что отогревшийся мужчина снова промок до нитки, хотя  тут и идти было всего лишь пару десятков метров до его машины, - я настаиваю. Может, это позволит нам еще пообщаться как-то за чашечкой чая, когда Вы решите занести его, - говорит он добродушно, протягивая Винсенту зонтик и провожая его до дверей. Некоторые вопросы не обсуждались, и мужчина был доволен тем как прошел этот вечер.
К сожалению, ночь была неспокойной, соседская собака постоянно гавкала, мешая Джереми уснуть. К тому же,  во снах почему-то все время фигурировал Винсент, но какой-то сюжет мужчине было сложно уловить. Да и утро было, прямо сказать, не самым простым, поскольку в церкви от ночного дождя потекла крыша. Джереми удалось немного привести  все в порядок и подлатать перед утренней службой, но сразу же после богослужения мужчине пришлось отправиться в подвал за инструментами. Он чинил прогнившие доски почти до глубокой ночи, и история повторилась и в воскресенье. Выглядел отец Джереми, мягко сказать, в эти дни не самым лучшим образом, забывая даже про трапезу, спеша привести обитель в нормальный вид. К счастью, ближе к десяти часам вечера  мужчине удалось не только устранить течь, но и замаскировать все следы протечки. В эту ночь он спал тихо и спокойно, зная, что утренней службы в понедельник не будет, а значит, он весьма свободен, сможет немного поспать и почитать книгу, ему как раз оставили в церкви пару новых книг кто-то из прихожан, зная о любви преподобного к новым книгам и красивым приключенческим историям.
Джереми все равно проснулся рано, чтобы помолиться, но собственное отражение в зеркале почему-то навело на мужчину тоску. Такое иногда случалось, когда преподобный решал, что пора приводить себя в мало-мальский порядок.  После легкого завтрака Джереми поднялся к себе в спальню, открывая окна и впуская в дом прохладный воздух. Пора было забывать про зиму и впускать в дом новую жизнь. Параллельно с этим Джереми, привыкший к закаливанию, отправился в ванную комнату, где сначала путем нехитрых манипуляций с машинкой привел в порядок свои волосы, а затем и состриг бороду покороче, но на фоне заросшего лица и коротких волос его уши показались святому отцу какими-то огромными, а лицо слишком бледным, и было принято волевое решение по избавлению лица от лишней растительности.  Так Джереми сегодня нравился себе намного больше. К счастью, никто не регламентировал вид священников, поэтому Джереми мог выглядеть как угодно, а сейчас очень хотелось какой-то показательной опрятности. Почему – он не знал, но хотелось какой-то чистоты. Поскольку начать с мыслей не получилось, они бились в голове священника, словно полоумные, даже умывание святой водой не помогло ему успокоиться, поэтому он принял горячую ванну и  вернулся в комнату . Там было достаточно свежо, но запах сырой земли и едва пробивающейся листвы полюбился священнику, который неспешно занимался йогой.  Конечно, это сложно было именно так назвать, но отец Грейс любил растягивать свои мышцы, чувствуя в них напряжение. Он вообще все всегда делал очень вдумчиво и неспешно, считая, что работа над телом так же важна, как и работа над душой, и лишь чистый человек своими мыслями и телом сможет быть близок к богу. После растяжки мужчина немного занимался физическими упражнениями, которые не требовали каких-то дополнительных снарядов. Все, что он делал, должно было очищать разум, оставляя мужчину наедине с мыслями о Господе. К тому же, физические упражнения хорошо регулировали уровень гормонов, не позволяя телу Джереми вспоминать о том, что он мужчина, а не уста божьи…
Закончив почти часовую тренировку, святой отец подошел к окну, набирая полные легкие свежего воздуха, потягиваясь и наслаждаясь видом из окна. Маленький городок, уютные улочки, пробивающаяся сквозь зимнюю спячку трава и первые ростки цветков миссис Даунфаер. Джереми не боялся простудиться, у него было отменное здоровье, а вместе с тем и вера в себя, а все болезни, как известно, были от нервов. Джереми берег себя и свою паству, насколько это было возможно, но нужно было готовиться не только к церковным праздникам, но и к местным.
Через пару недель планировалось обширное празднование дня Первого ростка, и обычно данный праздник проходил невероятно весело и красиво. Судя по местной легенде, в начале марта жители обнаружили первый росток дикого винограда, который разросся и превратил южную часть города в естественный виноградник. Вот только помимо вина местные жители предпочитали и напитки покрепче, и практически каждый житель городка выращивал нечто свое, из чего приносил невероятно вкусные ликеры и вина на праздник. Дети пели и танцевали, устраивали конкурсы, а взрослые традиционно готовили разные блюда на открытом воздухе, угощались винами и благодарили почву за богатые урожаи. Город был не только чесночной столицей, позволявшей попробовать даже чесночное мороженое, но и микро-центром виноградорства. Джереми любил местные вина, хотя редко пробовал их на вкус, ограничиваясь лишь запахом и красивым цветом в бокале.  В это время паства традиционно отдалялась от церкви, и первые приготовления  Джереми уже видел в окно: на другом конце улицы уже начали строить сцену. Святой отец так залюбовался городом, что даже не замечал, что в окне напротив него появился жилец, которому миссис Даунфаер и правда отдала ключи от второго этажа.