темнота трейлера тянулась ко мне, пока я старательно пытался заснуть на рассвете. она была чем-то вроде успокоения, мол, если здесь темно, то снаружи все еще определенно ночь. что пение птиц нереально, что мир не начнет крутиться без меня. в воздухе стояла духота, привычная калифорнийскому лету. кондиционера у меня естественно не было. через маленькое окошко в углу над раковиной робко просачивался фиолетово-голубой цвет рассветного утра. я не хотел его видеть. я хотел спать. пару долгих бессонных часов и желаемое освобождение от мыслей и страданий все-таки пришло. мои веки закрылись, а голова ушла в неспокойный сон.
в нем к моему огромному сожалению не было никакой отдушины. в нем были лишь привычные метания, теперь уже основанные на моих страхах. я всегда завидовал людям, которые могли управлять своими сновидениями. мне очень нужен был такой скилл, особенно сейчас. ее черные каблуки отбивали ритмичный стук по кафельному полу. она шла спокойной поступью, не останавливаясь и не замедляясь ни на шаг. темные волосы казались смолью в тусклом освещении помещения, которое было похоже на всё и на на что, как обычно и бывает во снах. ее голос звучал ровно, так, как я его запомнил — без возгласов, надрывов, эмоций. я мог бы найти умиротворение в ее фигуре, даже спокойствие, если бы не знал зачем она здесь. женщина говорила что-то, но я не мог разобрать и слова в ее речи как бы сильно не пытался. пальцы ее руки дрогнули — длинные и наманикюренные — и потянулись к чему-то в ее сумке. если честно я знал, что она ищет, знал каждый чертов раз, когда видел этот кошмар. в нем ровным счетом не было ничего нового, но эффект всегда сохранялся одним и тем же — я боялся его, как огня.

вот, на свет показывается блестящий сталью револьвер. такой, каким я его запомнил — холодным, железным, не предвещающим ровным счетом ничего хорошего. в его блеске я тоже, с годами, научился видеть красоту. серебро можно было сравнить с лунным светом или же еще чем-то поэтическим и возвышенным. но я не был ни поэтом, ни интеллектуалом, поэтому во мне он из раза в раз вызывал одни и те же животные инстинкты. мне хочется побежать, сорваться с места, скрыться в тенях моего сонного мира, однако и эта опция для меня была недоступна. я стоял словно пригвозжденный к этому чертовому кафельному полу, ожидая очередной раз своей фальшивой смерти. иногда мне казалось, что именно этот раз будет последний, что еще секунда и все наконец-то закончится. но в этой реальности я был бессмертен, воскресая снова и снова ради того, чтобы пережить этот момент еще раз. ее палец нажал на курок, но знакомого щелчка не последовало. я замер на месте, не понимая, что происходит. осознавая, что знакомая симуляция только что сломалась, как детская игрушка. в ушах вместо привычного эха выстрела лишь назойливое жужжание, которое невозможно было прекратить. оно становилось все громче и громче, будто бы ломая мой сон изнутри, развинчивая привычные рамки.

я распахнул глаза в реальном мире, будто бы даже разозленный, что сон закончился. оглядываясь по сторонам, мне все-таки удалось идентифицировать источник назойливого звука. им, конечно же, был мой телефон, который я оставил на своей же подушке. он безостановочно вибрировал, заставляя мою голову подрагивать вместе с ним. звонок рано утром был для меня редкостью. взглянув на раздолбанный экран телефона, который освещал темноту трейлера, я увидел два странных слова — «незнакомый номер».

нахмурившись, я пытался переждать звонка. но телефон все вибрировал, не давая мне никакого другого выбора кроме как поднять трубку. на том конце ровный голос. какая-то мария, судя по речи и произношению — государственный работник. она говорила много и долго что-то про трейлер, парковку в не предназначенном месте, зарегистрированного правонарушения и так далее. я слушал не особо вникая в слова, просто потому что это сложно было сделать рано с утра после бессонной ночи. но девушка по ту сторону телефонного провода не смущалась моего молчания и продолжала говорить.  однако когда из моего старенького смартфона вырвалась фраза «уголовно преследуемые»  в контексте «нарушений», что-то внутри меня замерло, заставляя прислушаться. мне совсем не нужны были проблемы с законом. более того, это было последней вещью, которая должна была со мной произойти из-за трейлера припаркованного в ненужном месте. паника, пусть даже и не в полной своей мере, все-таки сделало пару робких шажков к горлу.

— мария? — мой голос прозвучал хрипло, и я поспешил деловито откашляться, опять притворяясь кем-то, кем не являлся. — о каком парковочном месте конкретно идет речь? и где обычно пишется где можно парковаться, а где нельзя?
на штраф у меня не было никаких денег, поэтому я блефовал в надежде на то, что смогу уболтать марию вопросами до смерти, и она наконец-таки от меня отстанет. мне хотелось вернуться обратно в сон, пусть даже и кошмарный. пусть даже там снова будет она и ее холодный, точно такой же, как и у глупой марии из какого-то государственного отдела по парковкам трейлеров, наподобие бездушного робота голос.