губы соленые от слёз и влажные от поцелуя, пальцы цепляются за рубашку и мнут ткань, все тело дрожит и тянется вверх, пожалуйста, еще немного прикосновений, еще мгновение ощутить горячее дыхание, еще успеть согреться под его ладонями, едва не скулит, льнет к (чуже)родному, к крепкой груди, к теплым губам, прошу тебя, не отталкивай, я...

— Что?

она вновь комментирует творение, перед которым нет никого, кроме них двоих - все смущенно обходят экспонат стороной, Кайл кидает на него беглый взгляд, лениво ухмыляется лишь одним уголком губ.

— Детка, если что-то похоже на вагину, значит это и есть вагина.

она смеется, выхватывает у пробегающего мимо официанта бокал шампанского и делает глоток быстрее, чем он успевает возразить.

— Мими, тебе на сегодня хватит. Ты говорила, мы здесь ради искусства, но похоже что ты здесь для того, чтобы бесплатно напиться. Я не понесу тебя до такси, как в прошлый раз, к тому же, ты наверняка разобьешь вон ту вольную интерпретацию Венеры, если подойдешь близко после очередного бокала. Так что давай сюда.

Деккер отбирает бокал, не встречая сопротивления, японка забавляется его замечанием и прицеливается на ту самую Венеру, заранее зная, что он прав. а он смотрит в другую сторону и уже не двигается с места. как минимум на полголовы выше окружающих, выглядит скучающим, но держится хорошо, и девушка рядом с ним -  не его прошлая жена и точно не теперешняя - ему ужасно подходит, и выглядит миниатюрно даже на таких каблуках. Кайл залпом осушает бокал и ставит его рядом с экспонатом, в то время как его собственная спутница почти породнилась с другим.

ноги ведут сами, в голове вакуум, кто-то окликает его, но он не слышит. зачем зачем зачем

не стоит ворошить прошлое, не надо. не приближайся, он счастлив без тебя, ты все испортишь.

порыв - броситься на него, убить или поцеловать, забрать отсюда и больше не отпускать. у тебя же еще остались наручники? приковать, запереть, и делать все, что заблагорассудится, и в первую очередь - запечатлеть на холсте, а после - будь что будет.

— Тебя невозможно не заметить даже в такой толпе.

без приветствий, как будто продолжает давнишний разговор и нет между ними разницы городов и прошедших лет. голос не дрожит, он уже не юнец, но взгляд читается легко:

здравствуйте, разрешите отдаться вам прямо здесь, на полу, среди людей и объектов искусства, мы назовем это перформансом.

Кайл выглядит потрепанным, рубашка выглажена наспех, воротник чуть загнулся, глаза покрасневшие, намек на синяки от недосыпа, пряди выбиваются, запах тела наперебой с отдушками шампуня и мыла, и все это под карапаксом холодной отчужденности, самоуверенности, неуместной улыбки, обнажающей не мысли, а клыки. потому что не спал, одержимый музами, разрывающими его на части по ночам, курил на завтрак, обед и ужин, вот и сейчас - хватается за пачку в кармане пиджака, выуживает длинными пальцами, мягко берет губами фильтр, пристально глядя снизу вверх.

его имя с чужих губ - морщится от отвращения - дамочка, вымойте рот, это вам не подходит. но его рука слишком правильно смотрится на ее талии. "приятно познакомиться", попрощаться, отойти, Кайл, это же так просто, это же так сложно. мальчишка не разменивается на любезности, только кивает, для него эта женщина - интерпретация Венеры, пусть лучше разобьется на мелкие осколки и не касается его больше, не произносит его имя.

— А ты успел полюбить (и здесь можно было бы остановиться, превратить вопрос в утверждение и испариться) искусство?

в расстоянии между ними столько химии, столько невысказанных слов, что ощущаются физически, в пальцах электричество, в глазах неистовство - или наоборот? Кайл - стрела на натянутой тетиве, готовая сорваться прямо в сердце - Деккер. Дерек - не смотри на меня так, я по-прежнему хочу тебя и может быть еще больше - Роу. мизансцена опустела, актеры вышли из ролей. напряжение заканчивается треском, звоном, хрустом - Мими на другом конце зала разбила бокал, охранник направился в ту сторону, но без надобности, официанты уже перекрыли место преступления, но скрыть неловкость нужно, и он находит новую задачу.

— Простите, здесь не курят.

антракт, аперкот, возвращение в реальность, шумы вокруг, ленивые шаги неважных, считающих себя важными, участливый взгляд, ожидание.

— Вам кажется, что я курю? У меня даже нет зажигалки. Я выражаю фрейдовский взгляд на продолговатые предметы во рту.

нет, тебе не послышалось.

— Пожалуйста, покиньте зал. Место для курения в той стороне.

Кайл выдыхает, берет сигарету пальцами, поворачивается к знакомому:

— Скажи мне, что у тебя есть зажигалка, иначе все в этом мире потеряет смысл.

намек на улыбку, вызывающий-умоляющий взгляд, охранник выжидает, когда разрешится ситуация, люди косятся на них. разворачивается и уходит, не прощаясь, не оборачиваясь.

первая мысль - подкараулить за углом, вторая - пожалуйста, усмири свое одичавшее либидо. проклиная этот животный магнетизм, ускоряет шаг, закрывает за собой дверь, находит пепельницу, но все еще не зажигалку. ощущает дрожь во всем теле, как хорошо что теперь, когда никто не видит, упирается обеими руками в стену, тяжело дышит, закрыв глаза. все это правда произошло? уловила ли эта дама бесстыдство в его глазах, метнувшееся к губам Дерека, которые он так желал в тот момент и во все последующие. разворачивается спиной к стене, поднимает голову, все еще не открывая глаз, ищет в своей голове молитвы, позабыв, что так и не уверовал, что носит звезду Давида как напоминание о своем лицемерии, что нет в этом мире бога, который спасет его душу.

дверь открывается и закрывается. он только вздрогнул от первого звука, после второго открыл глаза. вновь собранный, уверенный, настойчивый, делает шаг вперед, делает шаг вверх - на ступеньку от пола, чтобы поравняться в росте, смотрит пытливо, зная, что не хочет заводить разговор, что одно неверное движение и ему сорвет крышу, пальцы перебирают сигарету, подносят к губам, они шевелятся, голос звучит:

— Мне уже не семнадцать.

Отредактировано Kyle Dekker (2020-06-07 22:20:59)

вновь видеть его лицо так близко, отмечая пару новых морщинок в уголках глаз и на лбу, и не касаться, пусть это будет видением, а не истиной. меньше, чем вдвое, но не суть. тебя все еще это смущает? и хорошо бы спросить вслух, но рот его занят уже другим - сжимает сигарету покрепче, вдыхает порцию желанного смертельного. взгляд - неотрывно от голубых глаз, в которых хочется увидеть не только прежнее, но и новое. решимость и обломки стен, разрушенных новыми обстоятельствами. косвенный поцелуй через сигарету, этого так мало, он все еще наэлектризован, но вместо того, чтобы сорваться, прирос к месту, над желанием стал довлеть страх.

— Сразу после...

после отъезда, с того момента, когда видел тебя в последний раз, с тех пор, как остался один, и никто не был в силах понять масштабы его трагедии. он не продолжает, и так должно быть ясно. взгляд мечется по губам, по пальцам, не находя пристанища, где увиденное не вызывало бы столько нетерпения души и беспокойства сердца, он закрывает глаза и следом ощущает прикосновение. пожалуйста, пусть это будет сном. Кайл льнет к ладони, мажет губами по запястью, наклоняет голову, когда по затылку пробегаются мурашки. и все это так быстро кончается, а когда он открывает глаза, Дерека перед ним уже нет, ему остается только гадать, показалось ли, или было на самом деле.

Кайл как песни Placebo, даже если улыбается, все равно звучит грустно.

на сердце сплошная слякоть, дыхание замедлилось после того бурного всплеска эмоций несколькими минутами ранее. ему уже не семнадцать, но ощущает он себя точно так же, как и три года назад, отвергнутым и раскрошившимся на части.

щелчок зажигалки, облако дыма, это то, что ему нужно. что за перемены? теперь можно курить? оборачивается и берет сигареты, закуривает неторопливо, подходит ближе вместо того, чтобы протянуть пачку обратно, еще ближе, коробок проскальзывает в карман чужого пиджака.

— Ты задаешь совсем не те вопросы.

схлынуло. весь диапазон эмоций, от возбуждения до глубочайшей грусти, вспыхнул и угас, и даже прозвище из прошлого не возродило то пламя, что горело в нем впервые за последние годы. голос прозвучал пусто и безжизненно, усталость взяла свое после капли адреналина, и стало казаться, что только никотин еще помогает ему держаться на ногах. он неторопливо курит, выдерживая паузу, и все же начинает говорить:

— Что ты хочешь услышать? О моей новой счастливой жизни? О том, как я все забыл и начал с нуля? Как нашел друзей, девушку, завел собаку? — усмехается, опустив голову, поддевает носком ботинка какой-то камешек и толкает его вниз с балкона, затягивается, смотрит на Дерека и отворачивается. — Поступил в университет, пишу картины, некоторые даже покупают, живу один в небольшой студии. Я теперь человек искусства, так что все это - мой мир. И теперь это мой город. Так что вопрос скорее к тебе. Что ты здесь делаешь?

какие-то скучные взрослые разговоры. может быть лучше, если бы ему было снова семнадцать и он не думал бы об упущенных возможностях, и о том, что уж теперь-то нет преград, кроме разве что девушки, которая сопровождала его сегодня. а может быть, он сам себе все придумал и то притяжение, которое он так ярко ощущал, вовсе не рассчитано на взаимность?

— Она красивая. Кроме красоты есть еще что-то?

снова смотрит прямо и вызывающе, снова подходит ближе, выдыхает дым вниз, тушит сигарету в пепельнице и оставляет ее там. стоило ли спрашивать, любит ли он ее? то, как он сбежал с ним, выдает его отношение к ней, но может быть Кайл чего-то не знает? еще на полшага ближе, руками пошарил по чужим карманам и выудил смартфон. будет ли общая фотография на заставке и пара пропущенных от "любимой"? поворачивает экран к владельцу, чтобы разблокировался, уверенно нажимает куда нужно, печатает номер телефона.

— Позвони, если снова захочешь сбежать.

набирает номер, чтобы сохранился в исходящих, кладет телефон обратно в карман, замирает на мгновение, хоть и не привык раздумывать, и все же целует его в уголок губ, приложив ладони к его груди, невинно, почти по-детски, что противоречит тому, что он говорит после, вполголоса:

— Когда она встанет на колени и начнет делать тебе минет, закрой глаза и думай обо мне. Особенно о том, что я сделал бы это лучше.

Деккер отстраняется с ухмылкой, отступает на безопасное расстояние, направляясь к двери, оборачивается и демонстрирует знакомую зажигалку, перекочевавшую из пиджака Дерека в его ладонь. купишь себе новую, а это я конфисковываю. только открыв дверь, он останавливается и снова смотрит на мужчину. через пару вдохов и выдохов произносит:

— Я скучал по тебе.

дверью хлопает сквозняк, вовсе не Кайл, и на ускоренный шаг он переходит только чтобы побыстрее вернуться в зал, а не потому что эмоции вновь разрывают грудную клетку, и больше всего на свете хочется вернуться и обнять этого чертового детектива. на полных скоростях он влетает в зал со шлейфом едкого сигаретного запаха, от которого проходящие мимо изящно морщат свои носики, встречается со взглядом его пассии, вопросительным и язвительным одновременно, так могут смотреть только женщины. замедляет шаг только теперь, но не подходит к ней, продолжая свой путь к выходу, и только где-то там примечает ирисовое платье своей спутницы, хватает ее за руку и тащит за собой, еще не успевшую сделать новый глоток, неуверенно держащуюся на ногах, она говорит "выставка отличная, почему мы не можем еще раз пройтись?", не получая ответа продолжает "я еще не посмотрела целый зал с работами Кэтрин Заск!!", возмущается, но послушно следует за ним, ему приходится еще замедлить шаг и придержать ее за талию, когда ее каблук опасно подвернулся, а после затолкать в такси и посмотреть напоследок в зеркало заднего вида, ощущая, как бешено еще бьется сердце в груди.

помни меня.

когда будешь смотреть мне вслед на нашей последней встрече, ты еще не знаешь, что она последняя, но прошу тебя, запомни этот момент и все другие, когда я отдаляюсь от тебя.

помни меня.

когда будешь целовать других, обнимать других, трахать других, пусть вспыхнет фрагментом мое лицо, мой взгляд, родинка на щеке, мимолетная улыбка. ты собьешься, может быть немного растеряешь настрой, и после будешь уже другим, ты будешь носить отпечаток наших общих воспоминаний.

помни меня, Дерек.

Кайл беззвучно кричит, раскидывает вещи, мечется от стены к стене, сбивает кулаки о твердые поверхности, режет холсты и рвет наброски, разливает краски, бьет бутылки, но в конце концов оседает на пол, зарывается пальцами в волосы, дрожит, проклинает себя и глупые слезы. а потом, в бессилии, начинает смеяться, ведь все что он делает, все чего он желает, вся его жизнь - это сплошная шутка, полная бессмыслица, экзистенциальный вакуум. Кайл Деккер не создан для любви.

забудь. прошу тебя, забудь.

он так и засыпает на полу, посреди бардака, раздетый по пояс, отмеченный осколками и новыми кляксами. просыпается скоро, озябший до самых костей. в распахнутых окнах сумерки, в горле пересохло, в голове пустота. все это было сном. выставка, Дерек, его новая женщина, инсталляция вагины, чужая зажигалка в его кармане. Деккер достает ее, щелкает несколько раз, подносит к языку и не обжигается. хочется боли. физической, чтобы затмить все остальное. небольшие порезы на щеке и руках ничего не дают, хотелось бы большего, но он шарахается от острых предметов, потому что боится того, что может сделать. где-то на задворках своего истерзанного сознания он хочет жить. даже после всего пережитого дерьма он умудряется этого хотеть больше, чем примитивной боли.

бредет в душ, долго стоит под кипящими каплями, пытаясь согреться. перед глазами мелькают кадры сегодняшних встреч, на кончиках пальцев еще хранится ощущение его реальности, а зажигалка прямое тому доказательство. когда-нибудь его ненависть к себе победит желание жить. но пока он держится, наивно ожидая, что услышит звонок потерянного в погроме телефона.

заключи сделку с богом.

если сейчас раздастся звонок, и он успеет найти и поднять телефон, не подскользнуться на мокрых пятках по пути, не умереть от удара в висок, если услышит его голос, если в груди снова шарахнет разрядом от его тембра, если у него останутся силы одеться и добраться до него, если он не сойдет с ума, когда вновь с ним встретится, если у него появится шанс на что-то большее, тогда...

ему нечего будет предложить взамен, кроме слабо дрожащего огонька веры, но может быть тогда он улыбнется по-настоящему и демоны отступят во тьму, перестанут рвать клыками пульсирующую плоть его души, оставят в покое хрупкое майоликовое сердце.

так все случается. стечение обстоятельств. телефон звонит как раз в тот момент, когда он проходит мимо вороха одежды, в которой  был на выставке. Кайл поднимает брюки и находит в кармане гудящий смартфон. незнакомый номер его не смущает, сейчас как никогда ему нужно услышать человеческий голос, ему все еще кажется, что он витает в лизергиновых снах, нужно вернуться на землю.

— Дерек?

черт. больше всего на свете он не хотел угадывать, не хотел выдавать своего ожидания, и действительно от голоса в трубке все сводит, а грудь прошивает горящей вспышкой.

— Ты продолжаешь задавать неверные вопросы.

вздыхает и усмехается в трубку, и затихает, когда звучит вопрос. секунды капают патокой, никак не хотят отрываться и падать, тянутся, тянутся, тянутся, пока он придумывает ответ. сковывает страх, что его снова отвергнут и снова оставят наедине с собой. снова будет больно не так, как хотелось бы. руки подрагивают, в горле какая-то неразбериха, голым посреди комнаты стоять зябко. он дышит так тихо, может звонок уже завершен, а он все еще решает, что ответить, лихорадочно думает и подбирает слова. но здесь только одно подходящее слово, две созвучные буквы.

— Да.

волосы влажные, рубашка та же, смятая и еще хранящая запах его сигарет, нелепые порезы и пара ссадин его не тревожат, но отвечать на вопрос об их появлении он не будет. при виде Дерека, переходящего дорогу к нему, напускает на себя скучающий вид, закуривает, мелькнув его зажигалкой. как будто не он час назад метался зверем от переизбытка эмоций. чувства бережливо укрыты в металлическом ящике с большим замком, ключ повернут.

— От тебя пахнет сексом. Хорошо провел вечер?

обескуражить первыми словами. зачем тратить время на любезности и приветы, когда можно начать с главного.

Дерек, ты хорошо оттрахал свою сучку?

Дерек, ты так спешил ко мне, что не удосужился принять душ?

Дерек, зачем ты здесь?

все потому что Кайл умеет задавать правильные вопросы, но держит их при себе, только взгляд выдает.

— Если ты рассчитывал на экскурсию, то ее не будет. Я почти не вылезаю из мастерской

и чужих спален.

это даже не похоже на недосказанность и неловкость. после всего, рядом с ним мальчишке все равно лучше, чем вдалеке. и в тишине, нарушаемой шорохом шин медленных автомобилей, ему комфортнее, чем в звенящей тишине квартиры.

— В этом городе есть только одно место, ради которого стоит сюда приезжать, и это очень банально.

вдоль Мейсон стрит, где слышится шум залива и уже виден мост. если Деккер и решит покончить с собой, то скорее всего сиганет с Голден Гейта на рассвете, прямо в туман. но может и на закате, здесь он красивый, жаль, что уже слишком поздно для него, придется выбрать другой день.

— Почему ты позвонил?

боится услышать ответ и слышит то, чего и боялся. он отводит взгляд, сует руки в карманы брюк, вдыхает бриз и любуется мерцанием на воде. сигарета истлела до фильтра, но ему все равно. он не находит слов, как и не находит причин идти дальше.

— Ты хоть раз вспоминал меня?

просто добей. еще не поздно рассеяться в тумане.

в мелодике вечера не хватает минорных нот. надрывности, исступления, дерзости, безрассудства. Кайл и сам не понимает, почему молчит, когда хочется выть. лава его эмоций, бушующих непреклонным вулканом час назад, теперь медленно застывает, касаясь кромки воды, рассудительности и разумности собеседника, пышет испарениями, ненужной тоской и ощущением бессмысленности. все что у него есть для прикрытия - дым сигареты да ночные тени, чтобы прятать эмоции, чтобы не было видно потухшей надежды в глазах.

как было бы просто с любым другим человеком. он бы небрежно произнес "скучно", развернулся бы и заказал такси по одному из адресов прошлых любовников, чтобы провести этот вечер не так пусто. но перед ним человек, от которого его снова бросает в дрожь, которого он вожделеет и боится одновременно, с которым хочет раскрыться и смущается в одно мгновение. почти ненавидит его за то, что он совсем не облегчает ему задачу. смотрит хмуро исподлобья, неподвижно, как будто ждет чего-то другого, как будто не слушает, а читает.

на мгновение - удивление, гримаса болезненного осознания и полное отсутствие уточнить, откуда Дерек знает город. может, он часто приезжает сюда. и если бы не дурацкое совпадение, они больше никогда бы не встретились, потому что не искали друг друга. весь нарочито напряженный, с прямой спиной, Деккер держится из последних сил. может быть тогда, в семнадцать, он был смелее, тогда ему совсем нечего было терять, а теперь один неверный шаг, и это будет единственная их встреча без шансов на продолжение.

шаги прямые, даже слишком, он немного спешит, не хочет плестись слишком медленно, чуть обгоняет, чтобы он не видел его лица. сует руки глубже в карманы, чтобы сдержать зябкую дрожь, но все равно поеживается от порыва влажного ветра и снова слишком широко ступает, намереваясь убежать от ответов, которые не хотел бы слышать. собирался позвонить брату. может быть и вовсе ошибся номером? это безнадежно. все сильнее хочется держать дистанцию, и даже красота вокруг не успокаивает его звенящие нервы.

останавливается.

слушает его фразу до конца, не веря тому, что это не дублер, выскочивший из кустов, сменивший главного актера в дурацком спектакле. оборачивается не сразу, желая унять шустро забившееся сердце, и только потом оказывается лицом к своему врагу, вздрагивает от его жеста и невольно поджимает губы, лишившиеся сигареты. захотелось сразу достать новую, он слишком много курит, это не к добру, отгоняет привычку подальше, и чуть потоптавшись на месте двинулся следом. может и не безнадежно?

все, что он говорит, разрезает его защитную оболочку, как канцелярский нож - бумагу. она и так слишком тонкая, не защищает от ветра и дождя, и от чужих злых взглядов, и от непрошенных чувств, и от глупых поступков, но теперь это ровные тонкие осколки, которые повернулись острием в его сторону и вот-вот вонзятся.

— Ты правда так обо мне думаешь? Что это для меня забава?

нет, давай не будем, давай помолчим.

он и правда молчит, хотя мог бы сейчас кричать и ругаться, мог бы впиться в чужие губы жгучим поцелуем, ранящим резцами и клыками, чтобы никому не было хорошо, мог бы ударить его, если бы не знал, что это будет слишком жалко и слабо, мог бы высказаться, не выбирая выражений, но только молчит, и на самом деле так устал, что хочет просто заснуть, уткнувшись лбом в его плечо, без всяких разборов, вопросов, выяснений. почему все так сложно. почему он не видит?

— Посмотри на меня.

отходит на пару шагов назад, в слабый луч света от далекого фонаря, разводит руки, раскрываясь, словно на распятии.

— Это я, какой есть. Ты действительно можешь рассмотреть здесь фальшь? Давай посмотрим поближе. Извини за скромность, но я молод, красив и талантлив. Со мной мог быть кто угодно. У меня были прекрасные, идеальные девушки, я, может быть, даже их любил, но не очень-то в этом уверен. У меня были мужчины, о, пожалуйста, не говори, что тебя это удивляет, я не был невинным и до встречи с тобой, и уж прости, что не ждал тебя одного.

— Постой, послушай, помолчи.

Кайл словно комик на сцене в отблеске прожектора, словно плохой актер на прослушивании, который совсем не умеет играть чужие роли, а потому забывает реплики и просто говорит, что у него на сердце.

— Тогда ты был для меня всем. Ты дал мне надежду на то, что я, после всего что произошло, могу надеяться на заботу и любовь, на то, что кто-то искренне может относиться ко мне по-доброму.  Но у тебя слишком хорошая жизнь, а во мне слишком много изъянов. Тебе нужна мотивация? Детектив, я под подозрением?

он смеется сам над собой, горько, неестественно, зло.

— Я никого не пускал в свою жизнь после тебя, не привязывался и не давал надежд. И вот появляешься ты, весь такой... Высокий, черт возьми, с этим твоим добрым светлым взглядом, такой родной и близкий, и держишься так, будто мы едва знакомы, и я схожу с ума от того, что мы должны искать логику и мотивы, что я никого не желал так, как тебя, ты думаешь мне от этого легко? Я ищу в чужих лицах то тепло, с которым ты смотрел на меня, и не нахожу, но и в твоем его похоже не осталось...

молчи. молчи.

— Знаешь, я пойду...
— Ты наконец-то задаешь верные вопросы, но иногда вопросов недостаточно.

и ведь ушел бы, но замешкался, неосознанно, непреднамеренно, в душе как будто давая ему шанс, или надеясь, или мечтая, что из его рук заберут пачку сигарет и зажигалку, и вместо затяжки вдруг ощутит поцелуй. наивно до тошноты.

Отредактировано Kyle Dekker (2020-06-10 23:05:39)

слова лишние теперь. произнесено было все самое нужное, и последние три - не пущу и прости - звучат эхом в его сознании и теплом на сердце. он прикрывает глаза и выдыхает. забытое чувство безопасности всколыхнуло в нем прежние ощущения сильных рук на его теле, иногда привлекающих к себе, иногда отталкивающих. Дерек укрывает его всего своим телом, и так удачно, даже от ветра с залива и от чужих глаз случайно забредших прохожих где-то вдалеке. Кайл притих и не шевелится, словно еще не верит, что так все и случилось. ему больше не хочется никаких объяснений и разговоров, и не нужно ему рассказывать, за что он извиняется перед ним. мальчишка доверчиво подается назад, прижимаясь спиной к крепкой груди, и ничего не говорит, хотя, может быть, и стоило, ему столько необходимо рассказать, столько узнать о новой жизни детектива, только все отступает за горизонт вместе с сумраком, становится ненужным шумом на фоне настоящего момента.

Деккер накрывает его ладони своими, переплетает пальцы и медленно расцепляет объятия, но не отстраняется, только поворачивается к нему лицом, открывает глаза и видит перед собой тот самый взгляд, по которому скучал все последние годы. смаргивает непрошенные слезы и берет себя в руки, а точнее безропотно (только не привыкай, так не будет всегда) отдает себя в руки Дерека, жмурится и слепо тыкается носом в теплую шею, дышит его запахом, действительно чистым, узнаваемым, будоражащим все его рецепторы, без примесей чужеродных оттенков, которые он себе вообразил в начале встречи. от его ладоней распространяется тепло, и мурашки бегут следом, вовсе не от холода. весь он превращается в эпицентр чувственности, и чуть вздрагивает, когда мужчина касается его волос, но тут же выдыхает, расслабляется, зная, что он не сделает ему больно, смотрит на него прямо, открыто и доверчиво, но брови уже привычно напряжены и готовы нахмуриться, потому что он еще много может высказать, и вообще с удовольствием ударил бы его, но вместо этого охотно отвечает на поцелуй.

Кайл просто слушает, ему нравится то, что он слышит, но дополнять монолог он не планирует, только опускает взгляд и чуть улыбается. это не лукавство, а маленькая месть за те эмоции, которые ему пришлось выплеснуть несколькими минутами ранее. теперь он как будто усмирен и опустошен, но ненадолго.

ткань джинсовки окунает его в запах Дерека новой волной, отчего становится еще приятнее, расслабленность и чувство защищенности растет, и можно было бы так и остаться, но Кайлу невмоготу стоять на месте. он проводит ладонями снизу вверх по телу напротив, и смотрит на него тоже снизу вверх, как и всегда ему суждено на него смотреть, тянется вверх и находит его губы, мимолетно касается их, сближается, ощущая на кончике языка его дыхание. ему нужно это сейчас. еще один поцелуй, чтобы убедиться в том, что понял все правильно, что теперь все может быть иначе, а первый поцелуй не был ошибкой или поблажкой для взбалмошного мальчишки. и Кайл целует его. уже не так неумело и невинно, как пытался тогда, еще не набравшись достаточной смелости и опыта. он давно не целовался по-настоящему, и сейчас собирался наверстать, обнимая мужчину крепче за шею, приподнимаясь на цыпочках, чтобы быть ближе, и не отпуская его так долго, насколько хватало дыхания. отстранившись, он не сразу открыл глаза, а после посмотрел на Дерека совсем пьяным взглядом, все еще не в силах что-то сказать, а потому полез за новым поцелуем, легким, невесомым и любовным, чтобы немного успокоиться.

— Колючий.

Деккер проводит ладонью по щетине на его щеке и отстраняется совсем, нехотя разъединяя объятия, иначе совсем не сможет себя контролировать. отводит взгляд, чтобы не признаться, что ему нравится щетина, и как он целуется, и все что он делает, и чтобы вновь не вдаваться в лирику их отношений. и все же находит ответ на один из повисших в тишине вопросов, открывает рот, еще горящий от поцелуя, но закрывает, передумывает, а через мгновение говорит другое, отступая дальше.

— Я не верну тебе эту джинсовку, ты в курсе? Она мне больше идет.

конечно же это не так, хотя на нем она смотрится действительно стильно, просто возвращается прежний самоуверенный Кайл, и это не прикрытие и маска, а черты, которые уживаются рядом в бурном характере мальчишки, как на острове уживаются ледники и вулканы.

— Скажи что-нибудь еще. Расскажи, как твоя дочка? Сколько ей уже лет?

Кайл ни за что не признается, что один только его голос доставляет ему удовольствие. он отходит к берегу, присаживается на корточки и шарит по песку в поисках плоских камешков, а когда находит несколько, подходит ближе к воде и кидает их, считая прыжки на поверхности. кажется, его больше ничего не тревожит, так хорошо ему в этом моменте, но вот он возвращается к Дереку, отряхивая ладони, и сдерживается, чтобы не подойти ближе и не искать его прикосновений, говорит тихо:

— Что будет дальше?

а может лучше и не знать? поворачивается в сторону моста и любуется его отблесками на воде.

— Ты улетаешь обратно завтра?

неужели все решалось так просто. пара лет, один разговор и поцелуй с видом на Голден Гейт. правда так можно было? почему все теперь кажется таким ясным, хотя на самом деле ничего не ясно. пусть все это будет позже. не сегодня. сегодня ему просто нужно как можно больше насладиться обществом Дерека.

— Пройдемся до моей квартиры? Здесь недалеко, но можно вызвать такси. Я хочу кое-что тебе показать. Постараюсь не приставать к тебе, но обещать не могу. Или тебе нужно возвращаться к...

он забыл не специально, и прежде чем закончить, приходится отмотать события дня и вечера, и ощутить на себе всю усталость, которая и делает его сейчас совершенно пластилиновым.

— Дж... ессике?

нихрена не вспомнил ее имя и ни о чем не жалеет, только смотрит с вызовом и снова хмуро, но еще и улыбается при том, паршивец, потому что ничуть не ревнует и не злится, но не прочь попытаться вновь затронуть детектива островатой темой.

Отредактировано Kyle Dekker (2020-06-13 23:43:36)

я бы хотел остаться с тобой.

вдыхает эти слова вместе со свежим прибрежным ветерком, набирает полной грудью, словно вот-вот закричит, но только улыбается - одними уголками губ, и запоминает его голос в этот момент. иногда кайлу кажется, что он еще никогда не встречал настолько идеального человека. нет, конечно же не идеального, но такого хорошего, такого положительного. он позволяет себе доверять Дереку совершенно слепо и открываться полностью.

Кайл еще немного поворчит, а потом все же признается, что ему до чертиков нравится его щетина, плевать, что колется. он продолжит приватизировать его вещи. тогда - рубашка, сегодня - зажигалка, завтра обязательно что-нибудь еще, такое же безобидное, словно планирует собрать по этим маленьким фрагментам макет мистера Роу, который вдруг превратится в настоящего прямо у него дома. клептомания привязанности.

Кайл думает, что Дерек - лучший отец из всех. однажды он видел, как он улыбается своей дочке, как бережно обнимает, словно самое хрупкое на свете сокровище, и вместе с тем крепко, готовый защитить ее от всех невзгод. он ловко оберегает ее от падений, радует мелочами, вызывает у нее столько заливистого смеха, что деккер и сам невольно улыбается. тогда он боялся омрачить эту идиллию, украсть у обоих минуты веселья и беззаботного счастья, испортить картину одним своим видом.

— Уже в школу... Как быстро время летит.

задумчиво повторяет, не то вслух, не то себе под нос. хотел добавить, что школа - самое сложное испытание, но уверен, что они справятся с этим периодом. в этот момент ему и самому захотелось дать пару советов девчушке, который помогли бы ей в более старших классах.

ему все еще немного странно от того, что их разделяет несколько лет, но все чувства остались прежними, будто тлели где-то в холодном уголке души, в ожидании порыва ветра, который поможет им разгореться сильнее. и вот становится жарче, тут и там вырываются неуверенные, мимолетные язычки пламени, гаснут. и все же греют.

звучит ее имя, и Кайл только сдержанно кивает. ему совсем не совестно красть Дерека среди ночи у этой женщины. от любимой он бы и не сбежал, верно? ему нравится реакция мужчины, он не улавливает и толики негатива, все это превращается в глупую комедийную сценку, не имеющую никакого значения. то, что с любым другим могло бы превратиться в ядовитый конфликт, с ним становится легкой игрой, играть в которую комфортно, потому что никто не планирует быть победителем и никто не проиграет.

от новых объятий Деккер как будто  с м у щ а е т с я  и не понимает почему. он еще немного не верит в происходящее, и не понимает, как так все резко поменялось. чуть больше часа назад он бился в агонии, а теперь купается в блаженстве, где же злобный демон, который заставит его подписать контракт своей кровью, чтобы оно продолжилось? задумавшись, чуть хмурится, берет телефон и быстро набирает символы. а потом поворачивается к нему и утыкается лицом в грудь, комкая в пальцах его футболку, он больше не хочет видеть весь этот мир, если не сможет быть рядом с Дереком. а ведь это закончится. через пятнадцать минут, или через два дня, или через месяц. закончится. кайл деккер не верит в хэппи энды. но сейчас и не время о них думать.

не помнит, как долго они так простояли, и как он садился в такси, не помнит огней, мелькающих в окне и напряженного взгляда таксиста. помнит только тепло чужого плеча, невесомые прикосновения и бесконечную усталость, грубо нокаутировавшую парня. пробуждение было бы тяжелым, если бы не этот поцелуй в висок, от которого по затылку понеслись бодрящие мурашки. Кайл открывает глаза, с трудом поднимает тяжелую голову и не очень изящно выталкивает себя из авто. промозглая сырость ночи сразу забралась под ткань рубашки, он поежился, протер лицо ладонями, чтобы смахнуть остатки сонливости, кивнул Дереку.

— Прости, лифта нет, надеюсь ты не развалишься.

Кайл фыркает от собственной тупой шутки, и обнаруживает, что ему подниматься тяжелее, чем спортивному детективу. ступени как назло высокие, через две сразу не перепрыгнешь, и где-то на третьем пролете (слабак) он прижимается к стене для передышки.

— Прошу тебя, ничего не говори, мое самолюбие этого не выдержит. Я просто не ел с утра и у меня нет сил.

он ловит какой-то озорной взгляд своего спутника, усмехается и легко толкает его плечом, опережая на ступеньках. осталось-то всего немного, но в этом подъездном полумраке и живой тишине он уловил благоприятную атмосферу для быстрого поцелуя.

— С завтрашнего дня займусь пробежками. Или послезавтра. С субботы точно.

смеется сам над собой, достает ключи из кармана, подходит к двери, замирает у нее, не поворачивая ключ в замке. не будет ли ошибкой пустить его сейчас? что он там увидит? не оставит ли после еще больше болезненных воспоминаний? не исчезнет ли к утру?

— Черт.

вспоминает, что разгромил квартиру не хуже своры грабителей-варваров, но все же прокручивает ключ дважды и берется за ручку.

— То, что ты там увидишь... Я просто немного вспылил после нашей встречи.

Кайл боится повернуться к Дереку, он может передумать впускать его внутрь, оттолкнуть, грубо попрощаться и захлопнуть дверь перед его носом, только бы не видел последствия его безумия. Все же выдыхает, открывает нараспашку, включает свет. На пороге скидывает обувь, потому что привык ходить дома босиком, слишком много обуви испортил своими красками. По пути пинает вещи, которые кажутся ему не нужными уже, только бережно поднимает полупрозрачное кимоно и кладет на комод.

— Можешь пока сесть, вон...

кресло завалено инструментами и кистями, все стулья перевернуты (на них он здорово отыгрался), остается только кровать, но предлагать на нее сесть может прозвучать как какой-то неправильный и поспешный намек, так что он небрежно бросает:

— Ну, куда-нибудь. Я сейчас.

Деккер смешно суетится, пытается подобрать лишние вещи и положить их на места, по пути на что-то наступает, морщится от боли, ногой отталкивает в сторону злобные предметы, просматривает холсты, стоящие у стен, вертится вокруг своей оси, пытаясь выбрать направление для дальнейших поисков, и все же вспоминает, где оставил самое драгоценное, лезет под кровать и достает полотно, совсем не покрытое пылью, как ни странно, встает перед Дереком и демонстрирует в лучшем свете изображение спящего мужчины, от которого так и веет утренней негой и расслабленностью, одеяло его совсем не прикрывает, особенно внизу, где и белья тоже нет, а лицо на картине так похоже на лицо напротив, только выражение отличается...

Отредактировано Kyle Dekker (2020-06-22 22:24:25)

— Мистер Роу, займитесь моими тренировками лично, pleeease.

он так протяжно произносит это "пожалуйста" на выдохе, что почти стонет, и если бы это не было шуткой, превратилось бы в тяжелую артиллерию на пути обольщения и завоевания новых территорий детектива. слова - мортиры, интонации - гаубицы, мистер Роу, вам объявлена война.

прошлое стирает с его лица улыбку, и все же он вспоминает дни, проведенные у Дерека, с терпкой теплотой, перечной горечью и имбирной остротой. Дерек осторожен, за что Кайл ему благодарен. если закрыть глаза, можно представить, что все это - плод его воображения, и легкий поцелуй в макушку и его бархатистый голос. мальчишка закусывает губу, отматывая время в своем сознании, назад и обратно, к настоящему, где все происходит на самом деле, и он наконец-то показывает картину тому, кто на ней нарисован.

Кайл как натянутый оголенный провод, наэлектризован смертельно, кажется он даже не дышит в ожидании вердикта, не замечает, как хмурится еще сильнее и нервно покусывает губы. сейчас он максимально уязвим, и если бы в Дереке была хоть капля зла на его счет, сейчас был бы лучший момент, чтобы ранить. убить. распять.

— Немного неловко?

непонятно, кому из них больше неловко. Деккер не выдерживает тишины и пауз, хотя обычно не имеет ничего против них. он сжимает холст до побелевших костяшек, пальцы леденеют, ногти слегка царапают краску в уголке. первым порывом - отстраниться, сжаться и спрятаться, потому что уже оголился до стеклянного грота души, дальше уже опасно, но сам же на это решился. прикосновение к холсту он ощущает как прикосновение к собственной коже. по спине пробегают мурашки, он с другом выравнивает дыхание после его неосознанного отсутствия.

— Когда переехал. По тому наброску.

Кайл вдруг улыбается как чертенок, в глазах мелькают бесноватые отблески, ему снова семнадцать, он стоит у двери ванной и проверяет, не заперта ли, он крадется в спальню, в ярком луче лунного света откидывает одеяло, борется с желанием лечь рядом со спящим. едва справляется со своими эмоциями, ныряет в свою постель, постыдно утыкается в подушку и опускает руки вниз под резинку трусов, тяжело дышит, кусает наволочку, зло рычит, ненавидя себя за свою слабость, сдавленно скулит, только бы никто не услышал, засыпает сразу после, а наутро меняет белье. все он видел и неплохо успел рассмотреть. а потом не раз воспроизводил в памяти, особенно по ночам. ему ведь не нужно говорить это вслух?

от поцелуя только больше раздражается, этого слишком мало, кожа как будто горит от желания, чтобы к ней прикоснулись, все тело отзывается пульсацией ритма сердца, еще немного и сорвет предохранители. Деккер и сам не в курсе своих тайн. возможно, где-то в комнате валяется портупея в тандеме с атласными лентами, но грязного белья, взрослых игрушек и прочих пошлостей в его квартире не найдется.

— Детектив, вы ищете улики?

усмехается, убирает картину обратно под кровать, бросив на нее пытливый взгляд. теперь есть кое-что получше этой мазни, и он неспешно следует за своим гостем, пытаясь подметить то, за что может зацепиться его профессиональный взор. и ведь правда профессионал - находит именно то, что Кайл хотел бы спрятать и никогда не показывать, но раз уж все стало явным, терять больше нечего.

— Сейчас проверим.

Кайл отбирает рубашку без боя, пятится назад, умело и привычно обходя все возможные препятствия, кидает рубашку на кровать, снимает куртку, расстегивает пуговицы на той, что на нем, расстегивает ремень и ширинку брюк, легко выбирается из них, отправляет ненужную одежду на перевернутый стул и надевает находку, не застегивая. высокие белые носки плотно облегают икры, черная резинка боксеров чуть сползла вниз, рубашка и правда велика в плечах и рукавах, которые он тут же закатывает. подходит к Дереку и легко толкает его на кровать, напоминая о своем предложении присесть. берется за его плечо, колено ставит вплотную к его бедру, смотрит на него сверху вниз, непривычно, проводит костяшками пальцев по его щеке.

— Дерек...

скажи, что это не сон.

забирается второй коленкой на кровать, стоя над мужчиной, ведет ладонью по шее, зарывается пальцами в волосы на затылке, притягивая к себе, неотрывно смотрит в глаза. нарочито медлит, тянется к нему и не целует, напоминая ему о тех поцелуях, которых они лишились. опускается на его бедра, касается губ дыханием, закрывает глаза, легко проводит языком по верхней, невесомо кусает нижнюю. не целует. сходит с ума от этого, терзает себя не меньше, чем своего оппонента, и все равно не целует и не дает поцеловать. прижимается к нему всем телом, ощущая биение сердца сквозь ткань его футболки, немного ерзает, усаживаясь удобнее, вдыхает его запах, касаясь носом виска, сжимает волосы крепче и срывается, не в силах продолжать игру, которую сам же и затеял. размыкает его губы своими и целует жадно, нагло и неистово, мазнув языком вдоль чужого. горячо выдохнув в его рот, мимолетом заулыбался и снова увлек в поцелуй, не давая шанса на передышку, а тем более - времени на подумать, сбавить обороты и остановиться. ему нравится ответная реакция, нравится, когда Дерек разрешает ему руководить, а потом подчиняет, нравится ощущать его ладони на своем теле и щекочущую щетину. пытается вжаться сильнее, одежда мужчины ужасно мешает, Кайл нарушает гармонию его прически своими неуемными пальцами, взъерошивая волосы, поглаживая и прихватывая у корней, дыхания едва хватает, становится жарко, губы горят, но отстраняется лишь на секунду, чтобы вновь укусить, захватить, приласкать, не в силах насытиться.

— Мистер Роу, вы ведь не брали свое табельное оружие в отпуск?

такой сложный вопрос со сложными словами, такая длинная фраза, сказанная глухо и вполголоса прямо в губы, все это требует усилий и прилива крови к мозгу снизу вверх, отчего разум включается, борется за бразды правления, но еще проигрывает. Деккер облизывает рот, обнажает клыки в бесстыдной ухмылке, ощущая бедром стиснутый тканью брюк окрепший член, успокаивается, вполне довольный достигнутым результатом, целует мягко и невесомо в уголок губ, в скулу, рядом с ухом, прижимается щекой к щеке, обнимает мужчину за шею и больше не рыпается, слишком утомленный насыщенным днем и бурей эмоций, и еще не готовый к продолжению, но и не готовый отпустить.

— Останься.

шепчет на ухо, борется с внутренней дрожью как от адреналина, просит сердце успокоиться, а Дерека - остаться хотя бы на ночь, даже если ничего больше не случится. этого и так много для него по сравнению с тем, что он получал три года назад. несмелые поверхностные поцелуи, объятия почти целомудренные, и настойчивость, вечно разбивающаяся о моральные устои слишком правильного Роу. Кайл жалеет обо всех ночах, проведенных в чужих постелях, о том, что и не думал дождаться, и не надеялся когда-либо вновь почувствовать то, что чувствует сейчас. он почти готов был похоронить свое сердце и никому больше не отдавать, а теперь раскрывает его перед тем, кто может вновь исчезнуть из его жизни.

Отредактировано Kyle Dekker (2020-06-26 21:44:21)