кит мэпплторп, 27
evan peters
окленд; еблан в рекламном агенстве; гетеро; почти в разводе; телец
в свой двадцать седьмой день рождения кит мэпплторп просыпается новым человеком.
старым – по-новому несчастным разве что.
немногочисленные пожитки, пережившие переезд и разрушительное желание ребекки выкинуть к чертовой матери все, что напоминало о бывшем муже, громоздятся в коробках вдоль стен. диван и прихрамывающий на одну ногу стол, любезно оставленные не слишком любезной квартирной хозяйкой, скрипят одинаково мерзко, как уродливые куклы, озвученные одним и тем же херовым чревовещателем.
подняться. щелкнуть дешевым электрическим чайником, купленным на распродаже со скидкой в семьдесят процентов. пока тот закипает, можно успеть почистить зубы. посмотреть на себя в зеркало и укоризненно покачать головой самому себе – побриться тоже не мешало бы, но сегодня сойдет и так.
в свой двадцать седьмой год жизни кит мэпплторп тащит все те же дурные привычки – патологическую лень, привычку пропускать завтрак, никотиновую зависимость. кусок сыра, купленный полторы недели назад в стихийном кулинарном порыве, ссохся в холодильнике жалобно и малоаппетитно.
порывов разобрать вещи за полторы недели не возникало.
восемнадцать дней назад кит шутит, что, кажется, ему стоило бы облить себя бензином и поджечь – ребекка выходит из комнаты, не произнося ни слова, возвращается, неся в руках спички.
такой, знаете ли, ганс христиан андерсон.
и взгляд у нее такой неподвижный и ледяной, что кит понимает, что это – нихуя не шутка, и она бы в самом деле с радостью посмотрела, пожалуй, как он горит. вместе со всем – плохим ли, хорошим ли, со всеми своими носками, трусами, нереализованными амбициями, зарплатой, которую никогда не повышают, и обещаниями, которых он никогда не выполнял – и никогда, справедливости ради, не давал.
а хуже всего то, что киту не больно, не страшно и даже не грустно. хуже всего, что где-то в глубине души кита лихорадит радостью освобождения.
все должно было закончиться – и закончилось, и только ненужные, в сущности, нормы приличия мешают им обоим сейчас громко вздохнуть с облегчением.
и в свой двадцать седьмой день рождения киту мэпплторпу так безнадежно хуево вовсе не от того, что восемнадцать дней назад его без малого четырехлетние отношения подошли к концу, а просто так. кризис среднего возраста, что ли.
по правде сказать, эта история начинается куда раньше.
киту пять, коробки с вещами стоят по стенам, как мешки с песком – на крепости. детский мозг кита породить подобное сравнение вряд ли способен, но картинка застревает в голове надолго – и куда позже, во время просмотра какого-то псевдо-исторического фильма его вдруг озаряет – вот же оно. может, эти коробки тоже были нужны для того, чтобы кидать их на головы прохожим, кто знает.
одна из первых упущенных возможностей кита мэпплторпа – он никому не проломил череп.
в перерывах между чтением книг отец пишет – статьи, научные работы, другие книги – и никогда не перестает разговаривать с китом свысока, ведь из маленькой помехи тот превращается в большое разочарование. между этими двумя вехами – затянувшийся период полового созревания. кит – подросток ничуть не трудный, всего лишь отвратительно неинтересный. успеваемость – средняя. чуть выше средней, если быть откровенным, но патрик мэпплторп презирает идею о том, что все относительно, предпочитая мыслить черно-белыми абсолютными понятиями. конфликтов со сверстниками не замечено, друзей – тоже. девочки предпочитают мальчиков, бегающих стометровку с чуть лучшим результатом, но кита это, кажется, не слишком беспокоит.
вершина подросткового бунта кита – просидеть весь вечер у одноклассника, играя в контр страйк вместо домашней работы. всего лишь однажды – разразись дома скандал по этому поводу, он бы, наверное, поступил так еще раз, но патрик мэпплторп занят публикацией очередной монографии и, между делом, флиртом с очередной восторженной студенткой восемью годами старше его сына, так что бунт заканчивается ничем.
кит смиряется.
патрик мэпплторп вспоминает о своих отцовских обязанностях, когда киту исполняется двадцать – и тот факт, что он – заурядный неудачник, становится вызывающе очевидным.
я возлагал на тебя кое-какие ожидания, говорит патрик мэпплторп, а кит ощущает себя обманутым дважды.
кит ощущает себя перманентно наебанным непростыми жизненными обстоятельствами – и это чувство только усиливается с годами.
кит сидит в крохотной комнатушке, которую они гордо именуют современным офисом в центре города, талантливо забывая упомянуть, что по размерам она больше напоминает коробку из-под обуви. кондиционер не работает, а с улицы в помещение врывается только шум проезжающих внизу машин и пыль, но никак не свежий воздух. как будто вокруг не чертова джорджия, а какая-нибудь пустяня сахара, где на сотни миль вокруг – только раскаленный песок. футболка прилипла к спине, мозги прилипли к стенам черепной коробки.
как насчет «невыносимая свежесть бытия», спрашивает кит, в глубине души надеясь, что прямо сейчас на него упадет кирпич и положит конец его страданиям.
конец не наступает. грег смотрит на кита с состраданием и легким отвращением, как на ребенка-калеку.
что это за дерьмо, кит?
а что, по-твоему, мы пытаемся продать?
на самом деле все это – часть рекламной кампании очередного производителя газировки. не кока-колы, к сожалению. кока-кола могла бы купить контору, где работает кит, потратив не больше десятой части своего недельного бюджета на маркетинг по штату, но предпочитает этого не делать.
удивительно – почему.
кит не удивляется.
хлопает себя по карманам в поисках сигарет. пусто.
и мне возьми, кричит грег мне вдогонку.
кит напивается вдрызг и трясет очередную подружку собственного отца за плечи, кит, вообще говоря, пацифист, но в этот раз не сходится. и обвиняет ее во всех смертных грехах, и чуть не плачет, потому что как минимум в том, какая конченая у него жизнь, она, конечно, никак не виновата – как бы ни хотелось свалить на нее и это тоже.
а она смеется в ответ на его угрозы кровавой вендетты, потому что никто, даже сопливые вчерашние школьницы с розовыми рюкзачками, обвешанными всякой хуйней, и костлявыми острыми коленками, не воспринимает кита всерьез.
и это тоже, если быть откровенным, паршивое чувство.
кит трахается с какой-то невысокой брюнеткой из тиндера – они разочарованы друг другом уже второй раз и полны решимости повторить в третий, но она, какое несчастливое совпадение, вдруг сообщает, что уезжает из города на следующие полгода, и удаляет его из мэтчей.
кит давно уже смирился.
кит осторожно вытаскивает затекшую левую руку из-под брук – та недовольно бормочет что-то, но не просыпается. голова после вчерашнего пустая и легкая, как воздушный шарик. должно, наверное, ощущаться как-то иначе, но нет ни разочарования, ни стыда, ни своих преданных идеалов и чужих неоправданных ожиданий.
впервые за двадцать семь с половиной лет кит мэпплторп просыпается не то чтобы новым – но, во всяком случае, не таким уж разочарованным в жизни человеком.
факты:
1. кит - единственный сын университетского преподавателя – представительного, статного, давно разведенного мужчины, пользующегося большим авторитетом у коллег и популярностью у дам. кит не пользуется ни авторитетом, ни популярностью. кит работает в рекламном агентстве за гроши, которых хватает исключительно на аренду квартиры в захолустье, сигареты и полуфабрикаты. ненависть к человечеству, по счастью, бесплатна.
2. мать кита уехала куда-то в неизвестном направлении, когда ему было пять. в поисках лучшей жизни, по всей видимости. общаться с сыном она не пыталась, а кит не переживал. кит вообще был удивительно спокойным ребенком, а потом однажды проснулся невротичным неудачником на пороге тридцатилетия и впервые в жизни захотел снять проститутку. но так и не решился.
3. в двадцать три года кит женился - предсказуемо нелепо, сам того, по большому счету, не желая. ребекка была прекрасной во всех отношениях женщиной, твердо убежденной, что перевоспитать можно даже ребенка-маугли. честно пытался убедить себя, что налаженный быт - неотъемлемая часть жизни тех, кому уже не двадцать, но получалось у него это из рук вон плохо, поэтому без малого четыре года спустя разочарованная ребекка сказала ему проваливать, дав неделю на то, чтобы найти себе новое жилье и перевезти вещи. официально они, впрочем, так и не развелись - бумажная волокита нагоняет на кита ужас.
4. у кита аллергия на морепродукты, а еще он ненавидит апельсины, поэтому жизнь в калифорнии – ирония, которую он не в силах оценить в полной мере, но с каждым годом он все отчетливее понимает, что не денется отсюда никуда и никогда. не из чувства ложного патриотизма или страха, а просто потому, что люди вроде кита всегда умирают там же, где родились. их даже хоронят в той же трогательной позе эмбриончика. но кит предпочел бы, чтобы его кремировали.
5. кит ведет нездоровый образ жизни, ест вредную еду и не занимается спортом, а потому обречен к сорока годам превратиться в рыхлого и отечного ублюдка с уродливой сеточкой сосудов на дряблых щеках. не то чтобы это помогало киту смотреть в будущее с оптимизмом.
Отредактировано Keith Mapplethorpe (2020-06-23 20:30:58)
