rebecca sumner, 27

brie larson

калифорния; девочка на побегушках; гетеро; без пяти минут разведено4ка; дева

кит даже не пытается подавить очередной возмутительно широкий зевок, и ее жгучее агрессивное желание сломать ему челюсть растет буквально в геометрической прогрессии. он почесывает кончик носа, чуть сморщившись, смешно и как-то совершенно по-детски нелепо, и когда-то эта его привычка вызывала в ней щемящее чувство нежности. сейчас ребекке хочется звонко треснуть кита по руке. он не делает ни единой попытки замаскировать свою смертельную скуку, когда марси с видимой натугой начинает фальшиво бодро щебетать о не имеющей ни крупицы смысла хрени, типа прогноза погоды на завтра, а ее новый кавалер, чертовски смазливый брюнет со сложным именем, которое ребекка сразу же забыла, с ног до головы обряженный в цветастые брендовые тряпки, расточает во все стороны ослепительные улыбки, которые своей неестественной белизной, заставляющей слезиться глаза, сравнимы разве что с новеньким унитазом.
на фоне этого аполлона сосредоточенно рассматривающий свои небрежно обстриженные ногти на правой руке бедняга кит похож на пыльный мешок с дерьмом даже больше, чем обычно.
ребекка невпопад поддакивает, мол, ты как всегда права, погода – просто супер, и рассеяно теребит между чуть подрагивающими от смеси обиды и злости пальцами пластмассовую коктейльную трубочку, периодически опуская ее в давно уже выдохшуюся тепловатую колу, и шумно прихлебывая. и чувствует себя круглой дурой, кто вообще решил, что отвратительно пошлые парные свидания – прекрасная идея для вечера пятницы? откровенно говоря, сейчас даже идея пустить себе пулю в лоб кажется ей куда более заслуживающей внимания. кажется, это был какой-то напыщенный кретин с безупречным лицом гуттаперчевого пупса, чем-то неуловимо напоминающий марсиного белозубого красавчика, кривляющийся в очередном шоу для стремительно стареющих отчаянных домохозяек, которое фоном шло по телику, когда она в очередной раз с похвальным упорством закидывала кита тысячей и одним вполне разумным доводом в пользу того, что ему стоит все же оторвать свой тощий зад от продавленного старенького кресла, с которым он скоро точно срастется, и сделать хотя бы что-нибудь общественно полезное. кит довольно вяло отнекивался поначалу, а потом вообще предпочел покорно замолчать, демонстративно громко утомленно вздыхая, и просто посматривать на нее снизу-вверх этим своим раздражающе смущающим когда-ты-замолчишь взглядом, и все ее «давай хотя бы сходим за содовой» звучали все более жалко и жалобно.

она спешно одевается, чтобы стремительно выбежать из дома, громко хлопнув дверью напоследок, и долго бродит по улицам без какой-то конкретной цели, стараясь не разреветься в голос, а когда возвращается домой, кит уже спит все в том же злосчастном кресле, кое-как скорчившись, и вытянув вперед нескладные длинные ноги, и она чувствует злобное желание ударить его, и впервые оно ее ничуть не беспокоит.

не то, чтобы ребекка продолжала испытывать какие-то иллюзии касательно большой и чистой любви, единственной на всю жизнь, да и кит слабо смахивает на типичного прилизанного героя женских грез, сказочного принца на белом коне, храброго рыцаря, на худой конец, или о ком там еще принято мечтать одинокой девушке долгими холодными ночами. вряд ли вообще хоть кто-то когда-то будет мастурбировать, думая о нем. розовые очки давно разбились. большую часть времени кит смахивает на беспомощную амебу, или на выброшенную на берег призрачную медузу, или на идиотскую рыбу-каплю, в остальные моменты – на плесень. верхом взрослости в его исполнении было решиться переехать в ее маленькую квартирку с единственной коробкой, в которую внезапно вместилась вся его сознательная жизнь.
пакет с еще-немного-и-дырявыми носками. пара застиранных футболок. пузырящиеся на коленках джинсы, которые он носит, кажется, со старшей школы.
милое ребячество.
просто очаровательное.
странно, что родители не вычеркнули ее из завещания, решив, что дочь внезапно повредилась умом, когда она притащила кита на традиционный семейный рождественский обед.
когда они только поженились, ребекка позволила себе недолго помечтать о том, что теперь он точно повзрослеет. наверняка. такой серьезный шаг для них двоих. кит проснется одним прекрасным утром. и все осознает. как озарение, как божественный свет, который внезапно падет на его голову. завтра, может быть. или послезавтра. через неделю. через месяц.
через год.
из инфантильного неряшливого кита, кругозор которого ограничивается однообразными унылыми буднями, проводимыми в старом кресле, которое она давно бы выкинула, если бы не эта его привычка дремать в нем по вечерам, разогретыми в микроволновке малосъедобными готовыми обедами, да тупыми компьютерными игрушками, вылупится взрослый человек, ответственный и надежный.
человек-швейцарские часы.
ребекка – неутомимая фея-крестная, покупающая скучные узкие галстуки и белые рубашки. подсовывает ему газету с объявлениями о работе, избранные обведены в неровный кружочек красной ручкой. но тыква не превратится в карету, а кит не превратится в принца. даже через год. кит был ребенком, когда ему было слегка за двадцать. сейчас он ближе к третьему десятку, но он все тот же упрямый ребенок. и это уже не трогательно. и не мило.
рубашки перекочевали сначала на спинку стула, а затем прямиком в помойное ведро.
застиранные футболки стали еще более застиранными.

кажется, он вообще не понимает, зачем она говорит все эти ужасные вещи. или не хочет понимать. ребекка повторяет еще раз, голос становится заметно тверже. нижняя губа кита обижено подрагивает, как будто он сейчас устроит безобразную крикливую сцену, или расплачется, словно дитя. лучше бы он разорался, так было бы куда проще, на самом деле, хотя в душе она все еще пестует тупую призрачную надежду на то, что до него дойдет, и он найдет какие-то правильные слова, раскроется с новой стороны, которую так старательно прятал от нее годами, упрямо забивая гвоздь за гвоздем в хлипкую крышку их брака.
но кит остается китом, пожимает плечами, мол, как скажешь, бекка.
неделя так неделя.
неделя – лучше, чем ничего.
киту традиционно проще согласиться, чисто чтобы все эти мытарства побыстрее закончились, и она от него отвязалась, и не пришлось прикладывать лишних усилий. и тут до нее окончательно доходит, что семейная жизнь с самого начала пошла как-то не так, и в тот момент, когда она решила поиграть то ли в няньку, то ли в мать, жизнь свернула не в том направлении, в котором стоило бы вообще идти.

странно, но на этот раз его вещи не помещаются в одну коробку.

факты:

- ребекка. можно бекки. или бек.
- можно даже не спрашивать, как у нее дела. все нормально. стабильно. нормальная успеваемость, а потом нормальная работа. не хватает звезд с неба, не планирует прыгать выше головы, и не сказать, чтобы сильно переживала по этому поводу.
- иногда думает, что отличной идеей было бы бросить все и уехать куда-нибудь, но для этого надо иметь хотя бы капельку смелости, а самый большой страх ребекки – пошатнуть стабильность.
- самое безрассудное решение за всю жизнь – выйти замуж за кита. правда, не по большой и чистой любви, а скорее благодаря до маниакальности навязчивому желанию о ком-то заботиться. мол, кит – прекрасный белый лебедь, спрятавшийся под личиной гадкого утенка, и даже сам он об этом не догадывается, но теперь в китову пустую жизнь вошла благодетельница ребекка, и она-то уж точно покажет всему миру, какой кит на самом деле. нужно только лишь немного времени, да капелька терпения. но. опытным путем было выяснено, что капелек нужно слишком много, а некоторые уродливые утки – всего лишь уродливые утки.
- прибухивает по вечерам, чисто чтобы снять стресс.

Отредактировано Rebecca Sumner (2020-07-17 22:51:26)