эмалированное судно, окошко, тумбочка, кровать, —
жить    тяжело    и    неуютно
↓   зато уютно умирать  ↓

говорят, первая доза - самая сильная. говорят, все последующие - попытка вернуть ощущения, полученные во время первого занюхивания/проглатывания/закидывания/введения инъекции [подчеркнешь нужное?]. говорят, после нее в твоей голове щелкают рычаги, о которых ты никогда даже не знал, и в памяти навсегда остаются эти ощущения. ты долго не осознаешь этого, и употребляешь сначала в компании кого-то, затем - в гордом одиночестве. успокаиваешь себя, что это просто побаловаться. смотришь на окружающих тебя людей, ломающихся под иглой, и думаешь, что у тебя такого не будет; людям со слабой психикой нельзя пробовать наркотики, особенно - эйфоретики. они не смогут жить без них. но я смогу. я сильнее их всех вместе взятых. и поначалу у тебя получается это контролировать - действительно получается. ты убеждаешь себя в том, что все вокруг сидят, но не ты. что ты всегда можешь слезть, если захочешь. и не понимаешь единственного нюанса: ты просто не хочешь слезать. ни хотел вчера. ни хочешь сегодня. ни захочешь завтра. ты не хочешь давать себе бесполезные обещания и отказываться от лучших дней улыбок, потому что веришь в то, что держишь невидимую руку, которую в любой момент можешь отпустить и вновь стать нормальным человеком. ты не хочешь прекращать бесконечный марафон до тех пор, пока не начинаешь банально валиться от усталости с ног после трех бессонных ночей.
не хочешь признавать себе, что идешь на дно, ведь you're in control. и бог знает когда захочешь.

я помню свою первую дозу. помню, как месяц меня упрашивали попробовать что-то, тяжелее травы; отнекивался до последнего и, казалось, победного, но оковы предрассудков в итоге пали перед безвыходностью реальности. помню, как боялся идти на встречу с дилером, опасаясь за то, что попаду в ловушку копов. помню дрожь в коленях, не отпускавшую меня с самого выхода из дома и до возвращения в квартиру, большая комната которой совещалась лишь настольной лампой где-то возле окна. помню, как сгрыз все ногти, - один даже в кровь, пока в панике наблюдал за проезжающими мимо машинами, боясь, что одна из них будет полицейской. твердый, но в то же время мягкий мужской голос твердил мне, что все хорошо, просил расслабиться и обещал, что через минуту вся моя жизнь перевернется. я пойму, что все радостные мгновения, что светили мне маяком в самые темные дни, - лишь симуляция счастья, а сейчас я вкушу настоящую силу эндорфина. помню, как наблюдал за нетерпеливыми движениям товарища, что второпях чертил старой банковской картой дорожки на специально купленном для этих дел небольшого размера зеркале, и как достал из ящика стола новую трубочку из макдональдса, обрезав ту на треть - сказал, что это удобнее популяризированных многими фильмами стодолларовой купюры. помню, как следил за умелыми движениями друга и не переставал переспрашивать его о том, как же нужно правильно нюхать. и как сел на стул, наблюдая за уже повеселевшим другом, что не мог дождаться момента, когда я присоединюсь к нему, чтобы включить музыку.
и я взял в ладони только что использованную трубочку.
недоверчиво взглянул на парня.
зажмурил глаза.
и вдохнул.

я помню первую дозу. а еще я помню, как неприятно обожгло слизистую еще совсем неизвестное мне, на тот момент, вещество. слезы предательски катятся из глаз, а руки ищут заранее приготовленную бутылку воды. я пью, пью, пью, пока неприятное горькое ощущение в горле не пройдет, но оно не проходит. зато проходит дрожь в коленях, сопровождавшая меня за два часа до. паника, что в любую минуту в квартиру ворвутся копы и меня посадят на добрые лет пять за решетку, оказывается выкинута на улицу, когда я бегу открывать окно из-за волны неожиданно нахлынувшей жары. все переживания, предрассудки, проблемы, - уходят, испаряются, исчезают. я трогаю свое тело, не переставляя удивляться тому, насколько сильно возросло удовольствие от тактильных ощущений, и говорю так быстро, что даже ебанный эминем со своим 'rap god' нервно курит в стороне. и даже горечь во рту в какой-то момент забывается, и все, кроме счастья, становится таким ненужным. таким мелочным и недостойным моего внимания. я чувствую. я все чувствую. я  ч у в с т в у ю  все. и не догадываюсь, что через год буду чувствовать лишь то, что ничего не чувствую.

и тихо капает из крана,  и жизнь, растрепана, как блядь
выходит как бы из тумана и видит:  тумбочка, кровать...
и я п ы т а ю с ь приподняться, хочу в глаза ей поглядеть
взглянуть в глаза и — разрыдаться
↑   и никогда не умереть  ↑

- ебанный коронавирус, - слова, в коих я не скрываю своего искреннего недовольства, срываются с губ, когда дилер говорит, что ненадолго уходит от дел в связи с перебоями поставок. очередной дилер. самоизоляция и чп в каждом штате внесли в мою жизнь коррективы, о которых я не просил и которым я уж тем более не рад; покупаю у чернокожего парня, озаряющегося по сторонам в связи с увеличившимся количеством патрулирующих улицы полицейских, весь его запас, в глубине души надеясь, что этого хватит на ближайшие пару недель. и совершенно не беспокоясь о банковском счете, стремительно уменьшающимся с каждой покупкой из-за возросших цен на стафф. - держись, братан. мы выберемся из этого дерьма, - дружески хлопаю дилера по плечу и, посмотрев по сторонам на всякий случай, бегу домой, пытаясь унять дрожь в руках. последняя партия у другого дилера была полным разочарованием и сейчас у меня оставалась надежда лишь на только что купленный порошок.

дома пусто - это необычно. но мне, сказать честно, похуй. все эта чертова потеря работы, что вызвала мой неконтролируемый марафон. по крайней мере, так я себя оправдываю, сам того, наверное, не осознавая полностью. или осознавая, но не желая как-либо влиять на существующее положение дел. мне похуй. просто похуй. все, чего я хочу, - это чтобы дорожки, которые я второпях, но все равно ровно [все дело в практике, тэхен; хочешь как-нибудь научу?] черчу, дали нужное мне ощущение. ощущение легкости. я хочу хоть ненадолго забыть, что жизнь - полное говно, в котором я захлебываюсь с каждым днем все сильнее. вычерчиваю маленькие дорожки, и пускаю их по носу - неприятно жжет, и я вставляю в уши наушники, включая музыку и начиная наматывать круги по комнате. жду, пока сухая, подобно сахаре, слизистая достаточно смочится появляющимися соплями, и нюхаю еще две дороги, уже большого размера, - по одной в каждую ноздрю. жду минуту. две. три. не вставляет. блять. - ебучая толерантность, - процеживаю сквозь зубы, в два счета чертя новые дороги и, не дожидаясь, нюхаю и их. наконец-то начинает брать; наверное, я долбаеб, который продолжает нюхать даже с высочайшей толерантностью, подумаешь ты, и я отвечу тебе, что некоторые, кто знают об этой проблеме, думают также. предлагают наконец-то перейти на внутривенное или внутримышечное употребление - не могу. стоит какая-то установка в мозгу, какой-то барьер, херов принцип, не позволяющий мне перейти эту черту. наверное, самую последнюю черту, что я еще не успел пересечь.
приход накрывает своей волной достаточно сильно, чтобы не сразу заметить тебя, стоящего в дверном проеме комнаты. вытаскиваю наушники, в которых своими басами расслабляла мгновением раньше музыка, и спрашиваю лишь: - уже вернулся? - напрочь забывая про трубочку, банковскую карту, открытый зиплок и зеркало с остатками порошка на нем, что лежат на столе в нашей гостиной.
[indent]  [indent] тэхен, похоже, я все же проебался?

Отредактировано Kim Namjoon (2020-07-04 05:29:22)

парные татуировки дракона болью отдают ровно по черному контуру, когда смотрю на твой скрывающийся в темноте коридора силуэт. блять. как давно между нами появилась пропасть, которую я даже не пытаюсь сократить? как давно я ухожу от тебя все дальше, закрывая каждый день новую дверь, которую так тяжело перед тобой открывал когда-то? в какой уже раз я пропускаю спектакль твоей жизни, отказываясь от лучшего места в первом ряду по центру? я не знаю. я даже, блять, не задумывался об этом, представляешь? вот так смех. сколько мы с тобой уже вместе? два? три года? сейчас уже и не вспомню точно - мысли запутались в клубке непонимания и паники, и принятый пятнадцатью минутами ранее наркотик лишь сильнее затягивает узелок на шее наших отношений. и сколько из этих лет мне потребовалось для того, чтобы забыть то, как мы смеялись под дождем вечно солнечного лос-анджелеса, и как я делал тебе предложение на нашем любимом пляже? ты был так счастлив тогда, а я и подумать не мог, что когда-то эта фантазия растворится в высыхающем океане нашего настоящего морской пеной. или белыми измельченными кристаллами - you can choose fighter, my cherry on top. мне хватило пары последних месяцев; помню, как буквально две недели назад держал в левой ладони четвертую по счету бутылку пива за вечер, и, смотря куда-то в пустоту, произнес: «я никогда не думал, что смогу разлюбить ким тэхена». это все похоже на какое-то неудачное представление знаменитого цирка, и я в нем - самое опасное чудовище. но черт с ним со мной: я - гиблый случай, затянутый черной дырой, созданной моими же руками. я не важен - важен ты. а как давно ты успел разлюбить меня, ким тэхен? сколько тебе понадобилось для этого? день? неделя? месяц? как давно ты смотришь одновременно на меня и мимо; как давно ты перестал звать меня на свой спектакль, чтобы проверить, замечу ли я пропажу пригласительных билетов, - а я ведь действительно не заметил, - и как давно перестал их присылать просто потому, что больше не хочешь меня видеть среди зрителей? и я не могу тебя винить за это нежелание. я скрывал от тебя свою зависимость так, как скрывает убийца воспоминания о вонзенном в жертву ноже - старательно, тщательно и бережно. но в какой-то момент стало плевать; тест твоему терпению был назначен на сегодня, и ты его прошел так, как я того не ожидал. ты ушел. блять, ты действительно ушел. я не хочу чтобы ты уходил; о с т а н ь с я рядом.
но я не могу тебя винить.
и любить теперь, видимо, тоже.

время под наркотиками искажает свой ход, и я не знаю, сколько стою в пустой комнате и пялюсь в одну точку. хрусталь любимых бокалов трескается моментально, а наша любовь погибает в середине марта, и я лишь затыкаю уши airpods'ами, не желая ничего более слышать. пытаюсь отключить свой мозг, пытаюсь сосредоточиться на физических ощущениях, но с треском проваливаюсь: разум шлет меня нахуй, опрокидывая с обрыва наркотического трипа, и я ломаю свою грудную клетку после падения на почву реальности. окидываю взглядом деревянный стол, на котором хаотично разбросаны улики моего преступления перед законом, перед тобой, перед нами; я виноват перед всеми и всем, но не перед кем/чем так сильно, как перед самим собой. игнорирую свой инстинкт самосохранения и осекаюсь, когда рука невольно поднимается в попытке спрятать все, что только что произошло, в дальний ящик. нет. не получится. я столько бежал от этого, что стопы болят от количества мозолей, кои я раз за разом стираю в кровь, - надо остановиться наконец-то, и я лишь закрываю открытый секундой ранее зиплок и смотрю на свое отражение в испачканном порошком зеркале. ебучий гарри стайлз и его ебучая 'fine line' разбивают сердце в щепки, будто оно - необработанный кусок дерева, из которого уже не сделать буратино, отнимая у того шанс встретить когда-нибудь в толпе синие волосы любимой мальвины. откладываю наушники в сторону и сажусь на стул, медленно проходясь взглядом по гостиной - нашей с тобой гостиной. помнишь, как мы вместе выбирали эти обои и как долго спорили из-за цвета: ты упорно настаивал на белом, уговаривая меня на черно-белую комбинацию цветов, а я пытался склонить тебя на сторону зеленого, ведь 'он успокаивает'. мне бы сейчас не помешало выпить пару капель успокоительного. а помнишь, как мы сломали диван, будучи безумно пьяными в одну из ночей, и как утром, держась за руки, шли покупать новый? это было нашей первой покупкой в этот дом, и мы на тот момент только поженились - от этого воспоминания невольно появляется улыбка на лице. помнишь, как ты не смог поменять лампочку в люстре, потому что не смог дотянуться, и все эти года каждый раз звал меня, стоило той перегореть? я помню. и сейчас мне хочется лишь одного: забыть. забыть, что я сделал со своей жизнью, с нашей любовью и с некогда уютной гостиной, в которой теперь стоял сильный запах порошка. забыть, что мы с тобой п е р е г о р е л и подобно лампе в этой чертовой комнате.
и я забуду. ты же не против? хотя, даже если и против - what difference does it make?

вижу свое отражение в грязном зеркале буквально секунду перед тем, как наполняю эту чашу ядом до краев. кристаллы разбросаны по периметру, и я с остервенением крушу их, слыша характерный хруст под прогибающейся от давления банковской карты. крошу быстро, искусно, умело; черчу красиво, изящно, ровно; нюхаю... не нюхаю. буквально мгновение: задумываюсь о том, что произошло, и чувствую, как ярость накрывает с головой, ведь ты сломал мне приход, а мне так тяжело его получить. горечь сменяется злостью, а злость вымещает отвращение. к самому себе. какое же я, блять, животное. единственный человек, стоявший за моей спиной, отворачивается и уходит, а я думаю лишь о том, как бы мне вмазаться - ебаный в рот. но и жить с осознанием того, какое я на самом деле дерьмо, тоже не хочется, особенно сейчас, когда так сильно болит под ребрами, и я снова нюхаю. в этот раз - сразу много и быстро, игнорируя все выделяющиеся в целях самозащиты слизистой сопли, думая только одном: лишь бы въебало. вот такой вот замкнутый круг. пиздец я отвратительный, не правда ли?

и снова тебя не замечаю. и снова пропустил момент, когда это стало нормой, а не исключением из правила. в голове - желание отдаться моменту, забыть о том, что лавиной накрывает последние несколько недель, почувствовать себя наконец ж и в ы м. ощущаю, как легкие в нетерпении сжимаются, и обнимаю тебя в ответ, даже не замечая, что ошибался в своих суждениях - ты не ушел. ты остался. но наркотики берут свое, и это проявление любви становится блеклым, теряясь в спектре эмоций, вызванных эйфоретиком. - я знаю, - отвечаю вполголоса я на твои слова про мудака, не позволяя нахлынувшим переживаниям завладеть контролем над моим разумом - нет, не сейчас. я не готов, я не хочу. - оставайся, конечно, - теряю где-то благодарность за решение не бросать меня и короткое 'я люблю тебя', и вместо этого украдкой смотрю в сторону зеркала. пару небольших дорожек я все же оставил; почему именно такого размера и зачем - нутром понимаю, но головой закапываюсь в песке самообмана, и даже не придаю этому значения. до определенного момента. до этого момента. «беги, тэхен. б е г и, пока не поздно» - сказал бы я тебе, но кайф - все, что сейчас для меня имеет значение. и я хочу разделить его с тобой; сдержишь ли себя или попадешь в эту ловушку? убираю ладони с твоих лопаток и хищно ухмыляюсь, бровью указывая на рассыпанный порошок. - хочешь? под мою ответственность, - специально акцентирую твое внимание на этом. - ты станешь невероятно активным, почувствуешь себя супер счастливым. будешь чувствовать музыку, захочешь обниматься, и тебе станет так хорошо, - говорю и параллельно достаю уже обрезанную неиспользованную трубочку из макдональдса из своей заначки, о которой ты, наверняка, не догадывался. встаю со стула, освобождая тебе место, и протягиваю орудие убийства билет в другой, лучший мир. - вставляешь трубочку в правую ноздрю, левую зажимаешь свободной рукой, и глубоко вдыхаешь в себя. потом то же самое проделываешь с другой ноздрей, - улыбаюсь тепло и добро, демонстрируя ямочки, готовясь взять тебя под свою полную ответственность на следующие несколько часов. - не бойся. я буду рядом. а поговорим мы завтра, хорошо? - не продолжая улыбаться, кладу руку на твое плечо, и отстраняюсь, мысленно готовясь бежать за бутылкой водой для тебя.
[indent]  [indent] я открою тебе новый мир, тэхен, потому что
[indent]  [indent]  [indent] старый нам больше не подходит.

Отредактировано Kim Namjoon (2020-07-04 06:17:36)

хищная ухмылка появляется на лице, когда ты морщишь лицо от занюханного мгновением ранее порошка и запрокидываешь голову назад. прикусываю губу, наблюдая за твоими хаотичными движениями и замечаю, как зрачки в какой-то момент становятся настолько большими, что хочется, чтобы ты затянул меня в эту свою глубокую пропасть. зря ты это сделал, тэхен, зря ты вновь опустился в пляс с моими демонами, потому что теперь я из твоих сетей тебя не выпущу. капля воды стекает по твоей скуле и я чувствую, как в горле предательски пересыхает, а кости начинает ломать от накатывающего возбуждения. неконтролируемо начинаю обкусывать собственные губы, но стремлюсь хоть на секунду отвлечься от мыслей и занимаю руки плейлистом, из которого намеренно исключая все песни, хоть слабо намекающие на секс. слух ласкает музыка, взгляд - твои ритмичные движения, и я узнаю в тебе себя. любой бы на моем месте испугался за твое будущее, потому что пойти по моим стопам - не самая лучшая прерогатива, но приход отключает остатки здравомыслия, и я отдаюсь этому моменту - нашему с тобой моменту. рассказываешь мне какие-то пиздецовые истории о каком-то убийстве каким-то чонгуком и мне, если честно, поебать. мы, люди, в ответе за тех, кого приручили - наркоманы же в ответе за тех, кого угостили, а потому я лишь позволяю всему грузу, тяготившему душу, вывалиться на меня, иногда прерывая твою тираду о нескончаемом и столь важном кивками головой и быстрыми 'да', 'быть не может', 'а он что?' etc. твои истории кажутся выдумкой сумасшедшего, сбежавшего из психбольницы, но мне на тебя надевать смирительную рубашку. я - главный сумасшедший в этом доме и ты - мой психиатр, что никак не может повторно залезть в черепную коробку. ты был в ней когда-то давно; копался своими скальпелями и наполнял доверху любовью, только сейчас потерял ключ от этой шкатулки, да и нет смысла больше искать его: шкатулка разбилась, и осколки ее разлетелись по ветру. твой неожиданный смех выбивает из колеи и я теряю нить разговора, дальше слушая уже вполуха, пока ты не сменяешь в экстазе тему; я же в это время бесстыдно тебя разглядываю. блять, какой же ты сексуальный, ким тэхен. ты это точно знаешь. и я давно не показывал тебе, насколько сексуальным я на самом деле тебя считаю.
вот и выдался удачный случай, не находишь?

замечаю, как ломаешься на выдохе, и интуитивно делаю шаг навстречу, чтобы заново построить. костяшки твоих пальцев приятно обжигают кожу и поддаюсь навстречу, когда тянешь меня за майку. по лбу стекает капля пота, да это уже и неважно; подхожу еще ближе и убеждаюсь, что все возведенные песчаные замки недопонимания были разрушены потоками волн нахлынувшего нас цунами. мысли затуманиваются окончательно, и ладонями крепко прижимаю тебя за поясницу к себе. - какой же ты ахуенный, - закрываю глаза в блаженстве, когда пытаюсь вдохнуть запах твоих волос. порошок пытается сломать мои планы, но прорываюсь через преграду физических неудобств и чувствую. тебя чувствую. - пахнешь мятой, - и в шепоте над твоим ухом теряю 'с оттенками рая'. - не смей, - делаю паузу, - не смей не то, что говорить, - даже думать, сука, не смей о том, что я нашел кого-то другого, - процеживаю сквозь зубы с той яростью, которую мне позволяет ощутить эйфоретик; позволяет он не столько, сколько хочется, но достаточно, чтобы почувствовать начинающий свое извержение вулкан внутри. - я уебан, я признаю. моя жизнь - полное дерьмо, и я был отвратительным мужем последние месяцы. и я не могу обещать тебе, что я исправлюсь. но сука это... это - наш брак, и это последнее, что у меня осталось, и я не хочу это разрушить. я не знаю, что происходит между нами, но я ни за что не позволю этому разрушиться только потому, что я захочу кому-то вставить, - хватаю ладонью твой подбородок и устанавливаю зрительный контакт, чувствуя, как злость начинает отступать. блять, что я несу? надо остановиться, надо перестать, надо подумать, надонадона-- плевать. я не люблю тебя так, как раньше, наш брак - разрушенные руины отеля на шри-ланке, который не получит свой памятник на берегу пляжа, и мне бы заткнуться, перестать лгать тебе хотя бы в эту минуту, но именно сейчас я хочу любить тебя так, как не любил никогда до этого. - как мы говорили перед алтарем? ты помнишь наши клятвы? 'быть вместе и в радости и в горе', до старости там и прочая хуйня. я помню. потому что когда я говорил их, i actually meant it. ты - мой, я - твой. и ничего это не изменит.

резко, без каких-либо церемоний и предупреждений пробираюсь ладонями под твою футболку, нетерпеливо исследуя спину, специально обводя подушечками пальцев каждый твой позвонок. как же мне это нравится. блять. сколько прошло времени с нашего последнего раза? и я говорю не только о сексе. когда в последний раз мы с тобой обнажали души перед друг другом, не заботясь о запачканных страницах книг наших судеб? даже нет, не так; были ли мы когда-то за два с половиной года брака близки друг с другом так, как сегодня? мы оба знаем ответ - и он обоих нас должен пугать. оставляю левую ладонь исследовать каждый сантиметр твоей кожи, а тыльной стороной правой стремлюсь насладиться острым подбородком. но какой бы острым он ни был - меня ты не порежешь, ким тэхен. дразню не столько тебя, сколько себя, не позволяя разуму полностью поглотиться нашей близостью, когда ловлю твое томное дыхание на уровне своих губ и перевожу взгляд с аккуратных щек в глаза. мне не нужно было подтверждение того, что ты меня хочешь, но, блять, получать его чертовски красиво; взглядом умоляешь и, не будь я под наркотой, то точно заставил бы произнести молитву вслух, но я больше не могу сдерживаться. я хочу - и я получу.

целую грубо, рвано, быстро - хочу много, сразу, полностью. страсть застилает своей пеленой далеко не трезвую голову, и я плюю на все наши недомолвки, снимая с тебя футболку. истина тонет в вине, пока риск мы мешаем с игристым; время затянуло в водоворот, заставляющий наши сенсоры чувств работать на пределе, и каждая клеточка моего тела отдается коктейлем любви к тебе и возбуждения, доведенных до своего абсолюта. тряпка, скрывающая твой торс, отлетает в сторону, и я снова возвращаюсь к твоим губам, целуя так жадно, что неожиданно для себя начинаю чувствовать во рту металлический привкус - как думаешь, твоя или моя? да и разве есть разница: ты - это я, я - это ты; у нас одна душа на двоих, и наконец-то две ее половины вновь отыскали друг друга в череде потерь и неудач. потеряемся снова - уверен я в этом точно, но поговорим об этом завтра, да? как и договаривались. когда вся твоя грудная клетка вновь принадлежит мне после тщательного ее исследования моими руками, зарываюсь в давно ставшими мне родными кудряшки и сжимаю волосы в кулаке, оттягивая твой затылок назад. отстраняюсь буквально на мгновение, которого оказывается недостаточно, чтобы полностью разглядеть тебя, такого разгоряченного и желанного, уверен, всеми, кого ты встречаешь на своем пути, но, клянусь, ни кем так сильно, как мной. ухмыляюсь и снова целую; не могу насытиться тобой, не могу поверить, что ты действительно сейчас рядом, мы действительно сейчас оба нанюханные и нам действительно обоим сейчас настолько а х у е н н о. сердце предательски сжимается, не замедляя свой бешеный ритм, и я укрепляю свою хватку, потому что я по тебе так скучал, - выдыхаю тебе это в губы в перерыве между сводящими с ума укусами. хлопаю по ягодицам и остервенело сжимаю, а затем кладу тебя на диван, нависая сверху. избавляюсь от собственной майки, игнорируя бегущие по плечам, спине, груди, лицу, шее - всему, в общем, - капельки пота, и делаю небольшую передышку, теперь изучая твое тело подробно: столько, сколько потребуется. - слушай меня, я скажу это только один раз, - облизываю нижнюю губу, когда хищный взгляд доходит до паха, и вновь любуюсь твоими огромными зрачками. на языке дорога в ад, и я делаю этот шаг: - я люблю тебя, - наклоняюсь близко, непозволительно близко для незнакомцев, но необходимо близко для родных. я вру: не люблю давно. не чувствую любви; прости, если сможешь когда-то. или все же люблю? не знаю. правда не знаю. запутался окончательно, и за это тоже, прошу, прости. - слышишь? я люблю тебя, - произношу еле слышно и нетерпеливо целую. снова вру: сказал не один раз, но тебе же приятна эта ложь, тэхен, ведь правда? потому что мне - да, потому что я и сам не знаю, говорят ли за меня сейчас ударившие в голову эйфория, похоть и привязанность или же я действительно люблю тебя и просто прячу это на задворках сознания. - я люблю тебя, - перехожу на шею, покрывая ее поцелуями и беспорядочно кусая, не заботясь о возможных засосах; ты мой, блять, и пусть все это знают. - люблю, - теперь покрываю другую сторону, - люблю, - напоследок оставляю след своих зубов на белоснежной коже и перехожу на ключицы, жадно хватая ртом воздух, которого безумно сейчас не хватает. - люблю, - рисую узоры на твоей грудной клетке, слыша биение твоего сердца. не повторяю вторить эти слова когда уделяю свое внимание ребрам и животу и повторяю их так много и так часто, что и сам начинаю в это верить. где правда и где ложь - теперь уже не разберешь. грань между реальностью и фальшью стирается, оставляя понятным лишь одно:
[indent]  [indent] ты - реален.
[indent]  [indent]  [indent] только ты.

Отредактировано Kim Namjoon (2020-07-05 06:45:10)