bring your love, baby, i could bring my shame // bring the drugs, baby, i could bring my pain ▬▬ t h a t '  s  m y  m o t h e r f u c k i n g  w o r d ▬▬bring the cups, baby, i could bring the drank // bring your body, baby, i could bring you fame

[indent]помнит ли реджи, как дал обещание брату покончить с этой вредной привычкой? ага, как же. его ноги заплетаются, язык тоже, а он ещё только на полпути к бару [его фордик припаркован прямо у выхода, но, когда мистер кокс пьян, десяток шагов — это длинный путь]. реджи хочет все изменить, действительно хочет, прилагает все усилия, но жизнь [судьба, карма, бог: нужное подчеркнуть], кажется имеет на него другие планы. может быть его цель в жизни — спиться? ведь не всем иметь высокие цели и морали, не всем изменять мир к лучшему; кто-то должен оставаться на самом дне и махать оттуда ручкой тем, что сверху проживают достойную жизнь, отдают себя на благо обществу. всё познается в сравнении, реджи — панацея от кризиса среднего возраста а-ля «я ничего не добился». пора требовать за это оплату. посмотрел? почувствовал себя лучше? понял, что не такая уж и дерьмовая у тебя жизнь в сравнении с почётным алкоголиком калифорнии? плати. ничего в этой жизни не бывает бесплатно. плати, чтобы потоки алкоголя, уносящего в далекие дали без боли, прошлого и будущего, не прекращались. может быть, это и есть его предназначение — быть плохим примером и вселять ужас в тех, кто только-только ступил на скользкую дорожку. мистер кокс отлично справляется с этой ролью. дышит на малолеток в баре перегаром, выглядит, да и чувствует себя, как последний бомж, пару раз падает, пару раз получает по морде, весь вечер собирает неодобрительные взгляды с примесью жалости. реджи к этому привык [да и за литрами выпитого, он уже не совсем это осознает], а тупые малолетки с первой в их жизни банкой пива в руках вдруг решают на следующий день пойти в зал, запариться насчет очередного эссе, постараться получить a с плюсом в этом семестре. неизвестно, кто делает для общества больше: мистер кокс или самый обычный, непримечательный рабочий.

[indent]шатаясь из стороны в сторону, в голове маячат сцены из знаменитого кино, которое реджи когда-то давным-давно смотрел [когда у него был дома телевизор; когда у него был дом]. помнит, что родители запрещали ему смотреть кино со сценами насилия, но он все равно умудрялся отыскать нужную кассету и посмотреть, пока отец с матерью были на работе или на своем еженедельном свидании. реджи ждал пока брат уснет, или займется чем-то увлекательным, что даст ему пару часов передышки, и с замиранием сердца, на самой минимальной громкости, включал запретный фильм. больше всего в память врезался именно этот, с героями-вандалами в странных белых одеждах и знаменитой мелодией, которую напевал главный герой, избивая какую-то несчастную женщину. глупая мысль, что может быть реджи не стоило наполнять неокрепший ум сценами бессмысленной жестокости, проноситься в голове и он смеется на всю улицу, пугая своей выходкой проходящую мимо парочку. в мистере коксе пол бутылки виски и жгучее желание рвать и метать [последнее исчезнет только он вольёт в себя столько же]. реджи пялится на девушку с парнем так, будто пытается решить для себя, хочет испортить им сегодняшний вечер или нет. конечно, хочет. он хочет испортить все вечера для всех жителей города, будто так они смогут его наконец-то понять. в мистере коксе кипит жажда разрушения, и, ибо себя брюнет уже разрушил, он переключает свое внимание на других. реджи кричит им вслед что-то нечленораздельное, смеётся, видя, как они ускоряют шаг и скрываются за поворотом. ему надоело стараться, пытаться быть хорошим, достойным, нормальным. это никогда не заканчивается хорошо, жизнь знает его болевые точки и бьёт по ним с поразительной меткостью. и ему до ужаса хочется ударить в ответ, но это глупо. глупо сердиться на жизнь, глупо гневаться на судьбу. иногда, когда похмелье одолевает с двойной силой и реджи не может пошевелиться, ему в голову приходит мысль, что было бы легче, если бы родителей убили. он бы знал на кого гневаться и кому мстить. возможно, реджи бы тогда и не стал таким отребьем как сейчас, может быть, выплеснув все эти эмоции на конкретного человека, он бы смог двигаться дальше. а сейчас единственный, кого парень может винить — он сам [и его гнев направлен внутрь]. поэтому реджи со всей силы бьёт мусорную урну и напевает под нос, тихо и почти стыдливо, знаменитый шлягер из мюзикла [singing in the rain], навсегда окрашенный в красный, агрессивный, из-за этого фильма, что родители пытались тщетно от него спрятать.

[indent]добравшись до бара [кто бы знал, что дорога от парковки до здания может занять у реджи пол часа], он чувствует себя уже слишком трезвым. алкоголь испаряется буквально на глазах, покидает через поры, и это совершенно не входит в его планы. поэтому мистер кокс садится у барной стойки, молча достаёт пачку сигарет и кладёт рядом, заказывает еще виски, и отправляет содержимое внутрь, не морщась. когда ты алкоголик, жизнь становиться куда проще. не надо думать и планировать на год вперёд или даже дальше. план реджи [единственный и неповторимый] нажраться так, чтобы не помнить как его зовут; так, чтобы стереть этот день из жизни и желательно все последующие. всё равно в них не будет ничего, кроме еще больше боли, страданий и чувства вины. он же конченный. в его будущее верят лишь пара человек в этом городе [но и они скоро будут горько разочарованы, как и все другие], для остальных его будущее — это миф и никогда не наступит. реджи же не верит не только в свое будущее, но и в свое прошлое — отрицает до последней капли. мистер кокс мусолит воспоминание за воспоминанием и качает головой: этого просто не было. алкоголь лишь поддакивает — не было, и к концу вечера он уже полностью в этом уверен. если кто-то хоть еще раз спросит у мистера кокса схера ли он себя губит зеленым змием, он рассмеётся ему в лицо. есть люди, сильные духом и слабые памятью — они умеют оставлять прошлое в прошлом и двигаться вперед. и есть реджи — полная им противоположность.

[indent]он не знает, сколько времени, сколько он выпил, но все еще помнит, как его зовут и как судьба над ним издевалась последние лет десять. особо ярко в голове воспоминания последнего месяца, те, другие, уже не такие четкие, ни одной детали, но всё так же эмоционально тяжелые. ну, реджинальд кокс, как начался ваш год? усмехается. хуёво год начался, хоть в петлю лезь [брюнет думал об этом слишком часто, всегда останавливал себя мыслью о родных, для которых он станет очередной и возможно, ему хочется думать, что точно, фатальной потерей]. на его теле не осталось живого места — начиная от многочисленных побоев, заканчивая ранением в боку от поножовщины. и, что самое смешное, реджи сам на все это напросился и опять же не может винить никого, кроме себя. но и не собирается. его тело — это сгусток синяков, побоев и алкоголя, такое горючее пойло по душе не каждому, но он уже настолько привык к боли [привык принимать свое наказание], что его совершенно не волнуют все эти неприятные ощущения. 
[indent]— эй, кокс, может хватит морду заливать? — интересуется мужик, которого реджи и по имени-то не знает, просто время от времени слушает его байки за стаканом чего покрепче пока не превращается в ничего не соображающую пьяную свинью. он лишь машет рукой и заливает в горло еще коричневой жидкости. мистер кокс дезинфицирует всё изнутри, с таким уровнем спирто_содержащего в организме ни одна зараза, кроме этого чрезмерно заботливого ублюдка, не пристанет. в глазах начинает двоиться, и реджи устраивается на барной стойке поудобнее, игнорируя слова бармена о том, что если он отключится здесь, его просто выкинут наружу как мусор. к черту, всё равно, мистер кокс и есть мусор, зачем тогда церемониться? просто одним жестом [язык его уже не слушается] приказывает налить еще. сегодня у реджи есть деньги [немного], он выкидывает по купюре на стол после каждого стакана — таким как мистер кокс не наливают в долг, не открывают счет, потому что он слишком часто оказывался пустозвоном, который лишь обещает платить по счетам, но не платит. всё помещение становиться одним сплошным размытым пятном, реджи может концентрироваться на одной точке [задерживает взгляд на своем отражении в зеркальных полках бара], старается не шевелиться, каждое движение — это риск нечаянно оказаться на полу. с губ слетают слова той заедливой песни из мюзикла, окрашенной в красный, сейчас его «пение» это тяжелые вздохи в перемешку с неудачными попытками произнести слова. в баре громко играет музыка, разговаривают люди, но он совершенно от этого далек, будто бы заперт в своем собственном пузыре и все внешние звуки — приглушенные будто бы доносящиеся из соседнего здания. реджи всего лишь хочет больше не думать и не вспоминать. всё очень просто. но мысли — суки, бегают перед глазами и как шавку тычут его носом во все, что он сделал и пережил. перед его глазами разброшенные комиксы, пустые улицы, осколки стекла, таблетки на полу и снег во снах. год действительно начался не очень, давая понять сразу — в этом году реджи не изменится. он будет пытаться и опять провалит миссию. 

[indent]— знаешь, почему я не бэтмен? — спрашивает у пустоты мистер кокс, где видит бармена, — потому что моих родителей не убили, — ему кажется это очень глубокой мыслью в данный момент, хотя он возвращается к ней не в первые. от бэтмена реджи отличает ещё и отсутствие каких-либо состояний, обтягивающего чёрного костюма и массивного подбородка. этот факт его забавляет, и он пьяно улыбается, не замечая, как кто-то занимает пустующий рядом барный стул. реджи заливает остатки виски в себя и просит ещё. он так часто здесь засиживается допоздна, что бармен уже выучил всю его жестикуляцию. может лишь пальцем шевельнуть — и перед мистером коксом новый стакан пойла. магия. но в этот раз чуда за деньги не происходит, и он недовольно оглядываешься по сторонам. где этот наглец, что не выполняет свою работу и не наливает, как только стакан пустеет? [ответ: прямо перед реджи]. его пьяный взгляд зацепляется за знакомые черты лица. приходиться очень постараться, чтобы сконцентрироваться на расплывающемся образе и узнать в нём ... феликс. реджи почти зубами ловит свой внутренний истерический смех, когда взгляд фокусируется, притягивается к чужому, как намагниченный, и шум в баре даёт резкий выброс в басы и черепную коробку. мозг шлёт команду моргнуть, глаза по-сучьи кусает, но мистер кокс тупо лупит перед собой, хватает эту картинку и держит, держит фанатично, по-бабски, как истеричка, и нихера не моргает. даже когда свет уже идёт вспышками, гаснет и снова бьёт по зрачкам, гаснет и снова бьёт, стреляя по нервам, реджи всё равно смотрит. естественно, они встречаются в баре. естественно, феликс выбирает из всех точно тот, в котором мистер кокс пребывает постоянно уже какую неделю, естественно, точно в тот день, когда реджи не видел его как раз, подождите, ровно шесть, сука, лет? естественно – естественно! – е с т е с т в е н н о, блядь. это же феликс. стараться не будет, а всё равно хуйнёт реджи рожей в дерьмо. талантище, сука. настроение мистер кокса резко прыгает между состоянием агрессии и абсолютного безразличия.

[indent]— налюбовался? — крутит барабан и стреляет вопросом-пулей наугад, ни на секунду не опустив своих глаз. провокация, вызов – пиздец. это так хорошо, будто мистер кокс ширнулся. наклонная падения реджи едва ли не вертикальна. он катится без колес, кубарем, хаотично, ломая себе хребет. ему легче распознавать в общем гаме [в его голове — это белый шум] знакомый голос. голос проламывает защиту из протяжного писка на одной ноте, пульсирующего в висках, и доходит до него в целости и сохранности. реджи поворачивается полностью, чуть ли не свалившись на пол, но в последний момент удержав равновесие, к феликсу, сверля его взглядом. зачем он здесь? снова пришёл опекать как мальчишку? да только реджи уже не такой, как прежде. он тут и без него справлялся, и вообще взрослый мальчик и имеет право на всё, что вздумается [даже если это непременно его убьет]. брюнет смотрит, осматривает с ног до головы, неприлично долго, но чувство времени стирается первым, когда он пытается залить в себя достаточно градусов, чтобы вычеркнуть день из жизни. в голове ни мысли, сплошные неконтролируемые эмоции, которые волнообразно кидают реджи из стороны в сторону, и он не знает за что зацепиться. слова — не сильная сторона мистера кокса, когда количество выпитого превышает полторы бутылки. сюрприз. годы практики не наградили его способностью пить и не пьянеть, как некоторых. даже наоборот, ему кажется, что сейчас реджи пьянеет быстрее, чем раньше. ему нужно относительно мало, чтоб тонкая нить соединяющая язык и мозг, его контролирующий, порвалась. реджи хочется ответить. красиво так послать спустя шесть лет гробового молчания, в стиле мистера кокса, но слова, сколько бы реджи не старался, складываются только в универсальное, — пошёл ты, —

[indent]ему больше нечего тут ловить. пора домой. погодите, у мистера кокса же нету дома. эта шутка въелась реджи в кожу и отдает холодными мурашками по спине, сколько бы раз он не слышал её у себя в голове. он пытается подняться. ему пора. реджи представляет, как заведёт форд, доедет до магазина, ввалится в него с шумом, чтобы обязательно разбудить брата и послушать его нравоучения — под них так приятно засыпать. его уносит в сторону, будто бы гравитация поменяла свое направление, и мистер кокс наваливается на феликса с учтивым, — пардон, — используя своё п р о ш л о е  как опору, всё-таки встает на ноги и даже может стоять на месте не падая, хоть всё вокруг плывет и летит куда-то во тьму пиздеца быстрей, чем свет прошивает пространство. реджи вцепляется в плечи феликса с такой силой, будто это всё, что удерживает его на ногах [без «будто»] и наклоняется, пьяно хихикая себе под нос, — эй, хочешь покатаю на настоящей тачке? — реджинальд брызжет от смеха и, всё-таки не удержавшись, скользит с грохотом на землю, совершенно не чувствуя боли в копчике, хотя подсознательно знает, что должен. мимо как раз проходит какой-то молодой человек и его мозг делает самое логичное умозаключение — реджи толкнули. мистер кокс пытается встать, но выходит из рук вон плохо, он распростирает руками как черепаха вдруг оказавшаяся уложенной на панцирь.

[indent]— что совсем страх потерял? — мистер кокс орёт уходящему парню вслед и даже предпринимает попытку ударить, такой ментальный удар в спину. сил у него остаётся немного. ещё пара движений и он совсем выдыхается, сдаваясь полу, — сука, — с надрывом, только и срывается с языка.