[nick]Brenda S. Boswell[/nick][lzm]<na><a href="ССЫЛКА НА АНКЕТУ">Бренда Босуэлл, 45</a></na>; Brenda drinks brandy and ruins your life[/lzm][status]thx, konstiller[/status][icon]https://i.imgur.com/rHeRLYh.png[/icon]
[indent] Бренда пьет Бренди с двумя кубиками льда [разумеется, записывает все на счет Кесслера] и безразлично косится через плечо на очередного постояльца, что приносит с улицы глоток по-летнему мягкого вечернего воздуха. Пелена навязчивого парфюма и душного сигаретного дыма окутывает лобби-бар, а мрамор на каждом углу заставляет задуматься о склепе. Для нее любое хоть сколько-нибудь приличное заведение с наступлением сумерек теряет свой лоск, скатываясь до уровня Чикагского замка убийств — столько же уюта и обещание безопасного пристанища на день_ночь_беспокойную вечность.
[indent] Только что зашедший постоялец, пошатываясь, ищет опору в стойке, вальяжно подзывает официанта, чтобы сделать заказ и, едва не споткнувшись о собственные ноги, заводит пьяные разговоры, не обращаясь ни к кому конкретно, разве что к Богу. Бренда раздраженно поджимает губы, лишь плотнее прижимая плечом телефон к уху, щелкает зажигалкой. Прикуривает сигарету, которую не выпускает из губ, проговаривая «мне очень жаль», не испытывая должного сочувствия, и даже не притворяется хоть сколько-нибудь заинтересованной в произошедшем. Хочешь отвратительную правду: уже две фразы тому назад, она забыла, рыдания которой из дочерей сейчас доносится из трубки. «Ох, девочка, ради всего святого, кроме твоего отца, прекрати жевать слова. Невозможно разобрать ни звука» звучит жестче, раздраженнее, чем она хотела бы, наконец, не выдерживая этой несвязной какофонии звуков, полностью состоящей из невнятного бормотания и всхлипов. Бренда звучно щелкает пальцами и жестом требует повторить. Она всегда называет каждую из них «девочка», иногда — «дорогуша» и почти никогда не обращается по имени. Голоса их так похожи [Бренда в этом уверена, пусть то и не является правдой], а проблемы и вовсе одинаковы. И нет, она не выражает должного сочувствия к их душевным терзаниям и сердечным ранам. Какое счастье, что средств трастового фонда хватит на неплохого психиатра, который найдет объяснение каждой девичьей проблеме взрослой жизни как проекцию взаимоотношений с родителями в юном возрасте. Незакрытый гештальт — золотая жила. Не благодарите, доктор.
[indent] Бренда глубоко затягивается, перехватывает тонкими пальцами сигарету и неопределенно ведет запястьем, отгоняя серый дым перед глазами и словно бы без особого энтузиазма поторапливает собеседника, но понимает после очередного всхлипа, что еще пару минут придется потратить на этот скулеж. Бренда Саванна Босуэлл — хорошая мать: она не бросает трубок, лишь раздраженно прочищает горло и не влезает в жизнь собственных детей ни по каким вопросам. Взрослая жизнь — тот еще бассейн из дерьма, и кто же научит их плавать, если не родная мать, что выбросит из лодки [читай: оставит выживать вместе с богонутым отцом]?
[indent] Она прикрывает динамик трубки ладонью, окликает проходящего мимо администратора, вкладывая купюру в кармашек пиджака, и говорит, что в их интересах поторопить мистера Кесслера, и крутит пальцами бокал, перекатывая подтаявший лед по его стенкам, вновь повторяет «представить себе не могу твоих страданий», по-правде, даже не пытается, задумываясь лишь о том, как взлетят продажи, благодаря ее статье в завтрашнем номере. Наверное, стоило бы испытывать что-то близкое к угрызению совести, но Бренда лишь хотела быть в первых рядах, желая увидеть собственными глазами цирк уродцев в Hypemaker, и, быть может, если ей очень повезет, на этом фоне всплывет еще один финансовый скандал. Ничего личного, исключительно деловой азарт. И ей ничуть не жаль, Нейт, она подливает масла в огонь, согласившись на сегодняшнюю встречу. Осознанно, с необъяснимым удовольствием. Почти как отбирать у ребенка конфету и тут же оставлять на видной, но все-таки недостижимой высоте.
[indent] Мальчишка набивает себе цену, спускаясь не сразу и даже не через пять минут. Бренда смотрит на это, как на детскую попытку выставить нарисованное нечто шедевром авангардизма. Если признаться, добрую половину последних идей [всех идей] компании она и считала такими шедевром. Но, что же, говорят и под черной краской «Квадрата» скрывается нечто с большим смыслом.
[indent] Бренда заканчивает разговор вымученным обещанием позвонить дочери завтра за мгновение до появление Кесслера. К ее удовольствию, работник ресепшена добросовестно отрабатывал полученные чаевые, названивая в номер через каждые пару минут ожидания. Бренда растягивает губы в усмешке и неспешно тушит сигарету в пепельнице. О нет, она бы не поднялась в номер в одиночестве, будь даже вписана в список посетителей. И, более того, ни один номер не был забронирован на ее имя для встреч подобного характера. Нет-нет, подобные игры проходят иначе. Даже если существует опасность быть пойманной за локоть кем-то из немногих нью-йоркских знакомых.
[indent] До лифта — в подчеркнутом молчании, до этажа — в толпе туристов и глупо хихикающих молоденьких девиц, что привлекают к себе внимание. Бренда выходит из лифта первая, заходит в номер лишь при условии придержанной двери.
[indent] Просторный номер встречает тусклым светом [минус большинства люксовых номеров] и панорамным видом на город, что никогда не спит; город невероятных возможностей и просто сказочных проебов. Она пришла стать свидетелем одного из наиболее забавных.
[indent] Бренда оставляет сумочку и блокнот с телефоном поверх него на кофейном столике, выуживает сигарету из благоразумно вытащенной пачки, держит в ладони вместе с зажигалкой, переключая внимание на вещицу, небрежно брошенную на спинку кресла: случайно или намеренно — она не задумывается, просто делает шаг в нужном направлении.
[indent] Бренда пропускает через пальцы молнию, едва касается прохладной материи, очерчивая намеренно небрежный край рисунка на лацкане, бросает через плечо «новая коллекция?» почти равнодушно, не оборачиваясь, и, чувствуя на себе тяжелый взгляд, неопределенно ведет плечами, роняя «неплохо» одновременно в качестве вердикта и помилования. Действительно неплохо, но куда дороже видеть, как мальчишка пытается скрыть свое раздражение из-за нежелания рассыпаться в лицемерном восторге.
Бренда зажимает между губ сигарету, [ох уж эта дурная привычка говорить с набитым дрянью ртом] — Расскажи мне эту увлекательную историю, — она прикуривает, глубоко затягивается и, опустившись в кресло, медленно выпускает из легких дым, — почему вечеринке года ты предпочел прощальную вечеринку с журналистом, присутствие которого так раздражало в офисе? — она насмехается. Откровенно, издевательски кривит губы и вновь затягивается. От плавного движения руки звенят тонкие браслеты, разбавляя мягкую тишину, разрез длинной юбки-карандаша открывает колени, Бренда вновь думает о завтрашнем выпуске. Думает, что это будет то еще шоу. Думает, что можно было бы предупредить, но филантропия убивает любую мотивацию. А взрослая жизнь все еще бассейн из дерьма, и этого мальчишку, кажется, до сих пор не учили даже мочить ноги на берегу.
[indent] Run, boy, run, this world is not made for you.
[indent]  [indent] Run, boy, run.
[indent] Но ты ведь и без ее совета уже давно собрал свою пару дырявых носок и парадно-выходную майку, не правда ли?

Отредактировано Erica Aiker (2020-06-01 18:27:21)

[nick]Brenda S. Boswell[/nick][lzm]<na><a href="ССЫЛКА НА АНКЕТУ">Бренда Босуэлл, 45</a></na>; Brenda drinks brandy and ruins your life[/lzm][status]thx, konstiller[/status][icon]https://i.imgur.com/rHeRLYh.png[/icon]

это тайна глухих болот: нас чужие обхватят руки.
слышу голос грядущей разлуки: я забуду тебя через год

[indent] Всю жизнь Бренды С. Босуэлл можно разбить на образы и полутона. Акварельные, полуразмытые и подернутые легкой сигаретной дымкой. Нью-Йорк для нее, например, в цветах пасмурного неба и отблеска фонарей в спальном районе в предрассветные часы. Город слишком душный и непокорный, но все это — лишь фасад, за которым скрываются любопытные истории о непрекращающейся работе, человеческих драмах и неизлечимой депрессии. Не город, а сплошные истории униженных и недооцененных. So pathetic.

[indent] Один из таких униженных и недооцененных говорит что-то о правилах отеля и курении, но толкает в ее сторону пепельницу; Бренда выразительно выгибает бровь, насмешливо кривит губы и делает еще затяжку почти театрально — вы оба знаете, что всем присутствующим плевать на это правило. Как и на множество других [в этом вы похожи]. Эта игра — часть обязательного обмена любезностями. И, давай признаемся друг другу, каждому все здесь происходящее по вкусу.

[indent] Фигура Кесслера — символ усталой тоски, знамя последствий стремительного успеха. Все от сутулых плеч и складки меж бровей до полузаполненной пепельницы [не считая вклада Бренды] выдает в нем заебанность неоценимого масштаба. Кажется, одно нахождение рядом с ним сейчас может заразить этим ощущением бесконечной усталости, но Бренда готова рискнуть. Готова поставить все на zero и уже потакает самодовольству одним лишь нахождением здесь. Она знает больше, чем ты предполагаешь, Нейт, и уже решила, что будет делать с этой информацией.

[indent] Деккер обещает ей повышение по приезде, если все действительно так, как описано в черновом варианте статьи. Той самой, где она уже со скучающим безразличием высказалась о золотой ложке с дерьмом [все тот же Деккер тактично заменит дерьмо на деготь] за щекой Hypemaker, что мешает принимать взрослые решения. В той самой статье, которая оставит одного из вас камнем лежать, а второго гореть звездой. Поделим роли сейчас, Кесслер, или оставим на третий бокал?

[indent] Но Кесслер, кажется, не замечает ее самодовольной полуулыбки, сбегает в галантную попытку заняться напитками, подбрасывая колкие остроты по знакомому адресу. Бренда лишь неопределенно ведет кистью с зажатой в пальцах сигаретой, мол, не обеднеешь, и подцепляет двумя пальцами трубку стационарного телефона, бросает [раздраженно, словно в очередной раз приходится объяснять ребенку простые истины] «ты уже большой мальчик, пора бы уже понять, что я там — где сенсация», и не оставляет шансов на развитие этой темы: набирает номер ресепшена, чтобы заказать в номер лед и что-нибудь из закусок на выбор администратора. Рваным движением тушит сигарету в пепельнице.

[indent] Все тона и полутона рассыпаются на острые осколки и разрезают умиротворенную мелодию сокрушительным признанием полного пиздеца. Тучи над его головой сгущаются. Конец уже близок. Король почти умер, время чествовать нового короля. На вечеринке в честь семилетия компании, разумеется.

[indent] Найди Бренда хоть крупицу сострадания в своем безразличии, ее бы здесь не было. Не было бы и этой игры в кошки-мышки с желанием пустить кровь оппоненту. Не было бы ленивого покачивания бокала в тонких пальцах и грядущих катастроф. Не было бы неспешной прогулки по комнате, вдоль панорамных окон, скользит взглядом по подсвеченным вечерними огнями улицам. Она бы неспешно не обернулась на смех Кесслера. Смех на грани контролируемой истерики. Но Бренда смотрит на него и его бурю в стакане почти снисходительно. Право, ей все это кажется до ужаса забавным. Нейт, как жаль тебя разочаровывать, пиздец еще впереди: сейчас — репетиция главного действия. Свет, музыка, занавес, оставленный на подлокотнике бокал с остатками бренди.

[indent] Руки ее ложатся ему на плечи мягко, опускаются на грудь, Бренда понижает голос до полушепота,
— все в порядке, Нейт, ты можешь рассказать мне, — ее губы почти касаются его уха, — как видишь, я без блокнота, — проводит ногтем по его щеке и глухо смеется, когда слышит тихий стук в дверь [очень вовремя, не находишь?]. Не спрашивай ее о нормах и морали: у Бренды С. Босуэлл с ними всегда были натянутые отношения. И не забивай себе голову лишними вопросами, когда она устремится к двери, словно бы ничего и не произошло. Две купюры из собственного жакета отправляются в карман служащего отеля. Бренда возвращается на свое место на диване, попутно забрав собственный бокал с подлокотника кресла. — И все-таки, утоли мое любопытство. — Два кусочка льда находят пристанище в ее бокале с тихим звоном, когда музыка на мгновение затихает, чтобы найти продолжение в следующей композиции. — Ты ведь должен понимать, что люди начнут задавать неудобные вопросы.
[indent] У Бренды за плечами два брака, несколько отпрысков и нереализованные амбиции, у Нейта — судьба Икара: стремительный взлет, обожженные крылья, да пучина океана. Занимательно зрелище. Какое счастье, что у нее — лучшие места.

Отредактировано Erica Aiker (2020-06-02 21:45:03)

[nick]Brenda S. Boswell[/nick][lzm]<na><a href="ССЫЛКА НА АНКЕТУ">Бренда Босуэлл, 45</a></na>; Brenda drinks brandy and ruins your life[/lzm][status]thx, konstiller[/status][icon]https://i.imgur.com/rHeRLYh.png[/icon]
hurts — redemption

[indent] Густой сигаретный дым развеивается медленно, неохотно. Рассыпается на лоскуты и разводами остается в интимном полумраке из бархата и полуобнаженных тел; танцует под мелодии глубоких голосов и томных улыбок. Бренда улыбается столь же томно, позволяет мужским рукам умело чиркнуть зажигалкой перед лицом, поджечь кончик ее сигареты. Легкий кивок головы вместо благодарности, молча предложенный бокал — разумеется, грязного Мартини. Говорят здесь немногие. Словно бы не желая разрушить эту тягучую как патока атмосферу: общаются одним лишь взглядом и невербаликой. Рассел умеет развлекаться, но Босуэлл и не предполагала, что с таким размахом. И не сказать, что она против. Если Бренда С. Босуэлл принимает приглашение на вечеринку, она приняла правила игры. Свои решения не принято осуждать и позднее. Осудить вечеринку позднее — возможно, сразу как только ей все это наскучит.
[indent] Но скука не приходит. Скуку вытесняет из расписания знакомый профиль. Бренда кривит губы, но протягивает ладонь виновнику торжества. Чтобы соблюсти этикет, остается оценить размах и пообещать чувствовать себя как дома: и она на секунду — и не мгновением больше — задумывается: как же выглядит его дом; и сразу отпускает эту мысль. Эта фигура слишком скучна сегодня, перезвоните ей позднее.
[indent] Бренда просит повторить, понимая, что она не откажет себе в удовольствие продолжить игру. Поверь, мальчик, она знает, что тебе не нравится; не нравится всему Хайпмейкеру, и видит Бог, она собой гордится. Гордится настолько, что готова уверовать, позабыв о разочаровании и первом браке. Настолько, что чувствует себя излишне уверенной.
[indent] Чтобы подойти со спины в своей почти неуместной белоснежной шелковой рубашке, приспущенной с плеча, опустить ладони на чужие плечи и шепнут «enjoying yourself?» как шепчут любовники.
[indent] Бренда смотрит прямо в глаза через зеркало напротив, наслаждается его растерянностью и вызывающе улыбается. Ну здравствуй, Нейтан Кесслер. Вдохновляешься для новой коллекции?

[indent] У скандала есть запах. Тонкий с кислыми нотками и ореховым послевекусием. Скандал растапливает лед на дне ее стакана и маняще шуршит купюрами. Если ты ее спросишь [сейчас_вчера_через пару лет] — она не испытывает ни сочувствия, ни угрызений совести. Бренда не ищет скандал — она работает с ним. Но ты можешь назвать это профессиональной деформацией.
[indent] Ей кажется [читай: она уверена], что Кесслер пытается убежать, спрятаться на открытом пространстве квадратных метров пяти звезд и сам же противится этому желанию. Протягивает листы, говорит что-то про новую коллекцию, и Бренда не пытается удержать снисходительной улыбки. Ну что же, давай поиграем. Тебе ведь нравятся игры?
[indent] Бренда неопределенно ведет пальцами с зажатой сигаретой перед лицом, бросая насмешливое «надеюсь, дизайнер умнее и не притворяется больным». Скажи, Кесслер, а дизайнеру поверят?
[indent] И все-таки она подается вперед, отставляет бокал на столик, зажимает сигарету в губах, перебирает листы. О Бренде С. Босуэлл могут думать что угодно, но в непрофессионализме и некомпетентности обвинять ее не стоит. Подносит очередной лист ближе к свету, перехватывает сигарету проворными пальцами и смотрит взглядом спокойным, но уверенным. — Ты действительно хочешь услышать мнение или просто пытаешься сменить тему? — На последнем слове она снисходительно улыбается и дожидается кивка: его сомнения ей понятны; ее собственные — остаются загадкой. — Копии есть? — И снова утвердительный кивок. Ловким движением вытянуть ручку из собственного блокнота на столе, провернуть механизм, положить лист на столе между ними: движения почти автоматические, выверенные, несмотря на количество алкоголя в крови. — Вот это — mass market, можно интереснее, — быстрым движением обводит накладные карманы на брюках, — это уже было, — еще движение, и дизайн рукава худи перечеркнут легкой рукой, — и, поверь мне, я буду первая, кто назовет это плохим стартом для успешного начала. — Она выразительно смотрит в глаза, пожимает плечами. — It's just business, kiddo. — Следующий лист поверх предыдущих двух. — А вот это я бы и сама приобрела. — Бренда откладывает ручку, стряхивает пепел с сигареты, которую сжимала все это время и делает последнюю затяжку, прежде чем утопить остатки среди остальных окурков. Медленно, методично, пока Кесслер переваривает сказанное и вновь перебирает листы.
[indent] Бокал приятно холодит пальцы, еще глоток — чтобы смыть привкус сигареты с кончика языка, Бренда разворачивается к нему лицом, позволяя колену лечь на его бедро [и словно бы не замечает этого], упирается локтем в спинку софы, подпирает висок костяшками пальцев. — He [yоu] needs to find his [yоur] redemption, Nathan, — музыка снова затихла в ожидании следующей композиции, тишину нарушает их тихое дыхание и перекатывающийся кубик льда в ее бокале, — перевести дыхание прежде чем начинать что-то новое, так сказать.

Отредактировано Erica Aiker (2020-08-23 00:58:57)

[nick]Brenda S. Boswell[/nick][lzm]<na><a href="ССЫЛКА НА АНКЕТУ">Бренда Босуэлл, 45</a></na>; Brenda drinks brandy and ruins your life[/lzm][status]thx, konstiller[/status][icon]https://i.imgur.com/rHeRLYh.png[/icon]

stealth— judgment day

[indent] Бренда С. Босуэлл — это собственные правила и желание нарушать сторонние в одном флаконе; исписанный черной ручкой блокнот [бумаге она верит немного больше, чем записи диктофона, пусть и ей не пренебрегает]; тонкое кольцо с крупным рубином. Бренда С. Босуэлл гибка к переменам и крайне консервативна во взглядах. Бренда С. Босуэлл не понимает сострадания, если только оно не приносит дохода. Нейта Кесслера можно назвать успешной инвестицией — она уже видит свою выгоду, знает, что может получить большее, стоит только правильно разыграть карты перед Расселом. Дай ей повод, мальчик, дай ей удостовериться в собственных теориях, и она отплатит тебе бесценным опытом. Оговорки ей более чем достаточно.

[indent] — Oh, now it's not about your friend anymore, but about you, — Бреда ведет пальцем в воздухе, направляет его на изучающего узоры из дыма и лепнины на потолке, с деланным удивлением вскидывает брови, смеется так, как положено смеяться над шуткой в приличном обществе. У Бренды, конечно, натура сучья, но манеры она впитала с золотой ложкой за щекой и первой лицемерной улыбкой. Поэтому она легко ведет рукой, разгоняя дым, отгоняя мелькнувшие в его глазах тревоги, бросает «расслабься, я знаю слишком немногое, чтобы использовать это против тебя», позволяет туфле соскочить с кончиков пальцев. Who cares?

[indent] Nathan does. Отпускает вопрос в легкую сигаретную дымку, позволяет повиснуть в полумраке, полутоне из усталости и почти откровенного неприличия. И ее почти умиляет эта наивная непосредственность и любопытство, скрытое пеленой усталостью. Бренда тянет руку, чтобы коснуться кончиками пальцев его скулы, провести до подбородка, задержать вытянутые пальцы под подбородком и по птичьи склонить голову, — когда-нибудь ты поймешь, Кесслер, если не закопаешь свои амбиции в нежелании выходить в свет, — ее тон — почти покровительственный; ее надежды — на количество алкоголя в крови, который не позволит вспомнить деталей на утро; ее профессионализм не позволяет сказать лишнего и, видят небеса и преисподняя, Бренда С. Босуэлл наслаждается этой невозможностью. Задерживает руку на мгновение дольше, чем позволяют того правила приличий [словно правила эти позволяют так себя вести не_любовникам], забирает сигарету из его пальцев, подносит к собственным губам. Не обольщайся, ей нужна лишь еще одна затяжка, и она вернет все на свои места. Выдыхает дым через плечо, поправляет кольцо большим пальцем, — когда осознаешь, готова буду принять благодарность. Я люблю бордовые каллы.

[indent] Где-то Бренда слышала, что, согласно принципу неопределенности Гейзенберга, невозможно наблюдать за чем-то, не влияя на предмет наблюдения. От своего предмета наблюдения она ждет, когда тот достигнет своего переломного момента. Все люди ломаются, но не все поднимаются с колен. What about you, Nathan?

[indent] Роняет вежливую улыбку и опускает ноги на пол, выпрямляясь на диване. Бокал с двумя подтаявшими кубиками льда на журнальном столике, рядом с эскизами; клубы сигаретного дыма; узкая шпилька кремовой лодочки на темном ковре — почти что Ари Астер и Том Форд, но они еще не достигли своей минуты славы на аллее в Голливуде.

[indent] Бренда помогает себе пальцами надеть туфлю, вновь вкладывает ручку в блокнот и легко понимается, словно бы не разбавляла кровь бренди, набрасывает пиджак на плечи. Твое несчастье, Кесслер, что она почти не пьянеет, но позволяет себе вольности. Вольности, которые кроются во фразе «окажи любезность на прощание, подбрось до аэропорта», разбавленной лукавой улыбкой. В легком удивлении, когда он понимается, чтобы все-таки проводить ее и звонит на ресепшен с просьбой подогнать автомобиль. Удивление меняет участника, когда она спокойно протягивает руку и произносит «я достаточно трезва, чтобы сесть за руль, в отличие от некоторых». Почему-то Нейт вкладывает ключи в ее пальцы, почему-то даже не позволяет себе отпустить ни одной шутки, но все-таки пристегивается. Со стороны водительского сиденья выглядит все так, словно бы он смирился со своей участью и просто ждет продолжения: из любопытства и чувства безысходности.

[indent] Ее гостиница — через четыре квартала;, ее рейс только через восемнадцать часов [она сверяется с часами, но сообщать об этом Кесслеру не намеревается]; багаж — ждет на кресле в номере. На словах план прост: забрать вещи и доехать до аэропорта, оставить Нейтана и его машину провожать взглядом — она озвучивает, он почему-то соглашается, придерживает ей дверь и выдерживает взгляд глаза в глаза, пока она легко проводит ладонью по его груди, проходя мимо. Пока молча, плечом к плечу, притворяются незнакомыми в полном лифте людей. Пока она касается локтем_ладонью его колена_бедра, поднимая выскользнувший блокнот, который Нейт почему-то не увидел. Пока бросает многозначительный взгляд на кожаную маску на заднем сидении: такую, что была на некоторых гостях на той самой вечеринке. — Если ты сентиментален, что оставишь себе после нашей встречи? — Выгибает бровь и на очередном повороте бьет по рукам, когда он пытается заглянуть в ее записную книжку.

[indent] Первоначальный план был прост. На деле все идет немного иначе. Мустанг, действительно, плавно останавливается возле ее гостиницы, но и здесь слышно, как Hypemaker справляет свою годовщину. Музыка заставляет вибрировать всю улицу, пробирается в салон автомобиля через закрытые стекла, толпа желающих попасть туда спешит на соседнюю улицу, чтобы попасть в неорганизованную очередь. Бренда оборачивается, тянет руку к собственному блокноту на его коленях, обхватывает пальцами его угол, но не спешит убрать ладонь. — Разве там, — она неопределенно кивает головой в сторону, откуда льется музыка, Кесслер подается вперед, чтобы рассмотреть улицу перед собой лучше, — не часть твоей работы, Нейт? — Говорит сладким полушепотом, чуть наклонившись к его уху. — Ты все еще можешь присоединиться к ним и избавиться от моего общества прямо сейчас, — делайте ваши ставки господа, красное или черное?

Отредактировано Erica Aiker (2020-11-25 15:42:34)